Салли и Мэтью положили находящегося в полубессознательном состоянии Роберта на кровать Микаэлы. Она сразу принялась разрезать рубашку, чтобы иметь возможность обработать раны. При этом она обнаружила шрамы, исполосовавшие его тело. Эти рубцы говорили о многом: они были вечным напоминанием о том времени, когда Роберт был рабом.

В полдень Микаэлу насторожил цокот копыт. Она как раз была занята стиркой, а Роберт, который на редкость спокойно перенес обработку ран, спал.

К деревянному домику подъехала повозка. Микаэла узнала Грейс, ближайшую помощницу миссис Олив. Эта молодая чернокожая женщина, считала Микаэла, по праву носила имя «Грейс» , потому что она излучала привлекательность, грацию и дружелюбие. Микаэла не слишком удивилась, увидев ее здесь. В разных концах Колорадо-Спрингс возникали слухи о том, что она время от времени привозила одиноко живущему Роберту небольшие пакеты с домашней снедью. И слухи эти были вполне правдоподобными.

— О, Грейс! — приветствовала ее молодая женщина. — С вами, надеюсь, все в порядке?

Грейс остановила повозку и вышла.

— Нет, нет, — ответила она, стеснительно проводя руками по юбке. — Я, э… хотела бы повидать Роберта.

Микаэла понимающе ей улыбнулась.

— Я посмотрю, не спит ли он, — сказала она и взялась за дверную ручку.

Но Грейс задержала ее.

— Ожоги, — спросила она, — они очень серьезные? Микаэла взглянула в темные глаза женщины.

— Да, — сказала она тихо, — они очень опасны. Еще до того как Грейс вошла в комнату, Роберт начал сердиться.

— Уходи! — закричал он ей, когда она показалась в двери. — Я не хочу тебя видеть.

— Но ведь я проделала всю эту дальнюю дорогу, чтобы увидеть тебя, — возразила Грейс.

— Я сказал: уходи! — снова закричал Роберт и попытался подняться.

— Грейс, может быть, вам лучше прийти снова в другой раз? — предложила Микаэла, пытаясь одновременно уложить кузнеца на подушки. — Лежите, пожалуйста, — уговаривала она его, — у вас еще совсем свежие раны.

Потом она быстро спустилась к Грейс, которая уже влезала в свою повозку.

— Не принимайте это на свой счет! — крикнула ей Микаэла. — Он не может вынести, что вы видите его слабость.

— Он не первый человек, которому следует понять, что не бояться показать свою слабость означает лишь силу, только в другой форме, — ответила Грейс. Сказав это, она уехала.

В этот момент в комнату вошла мать Микаэлы. На ее лице можно было увидеть смешанное выражение гордости и насмешливой снисходительности.

— Может, ты заметила, что Колин в последнее время стала немножко странной? — спросила она неожиданно.

На минуту Микаэла задумалась. Колин действительно в последние дни была непривычно замкнута.

— Да, похоже на то.

— Ну, — начала протяжно Элизабет, — она уже два дня как стала молодой женщиной, если ты понимаешь, что я имею в виду.

Микаэла удивленно подняла брови:

— Но ведь она еще так молода.

— Не моложе, чем ты была, — ответила миссис Куин и посмотрела вдаль. — Ты и в самом деле целиком дочь своего отца. Он тоже видел только то, что происходило с его больными, но никогда не видел того, что случалось в его собственном доме.

Микаэле нечего было ответить на этот упрек.

— Однако между практикой твоего отца и твоей здешней есть серьезное отличие, — наставительно продолжала Элизабет.