— Мэриан, о, Мэриан, дорогая Мэриан! — задыхаясь, произнес Туан, почти лежа на полу рядом с ней.

Несколько мгновений они неподвижно смотрели друг на друга. Он опять попытался поднять ее, на сей раз она помогала ему успешнее, и он смог посадить ее.

— Мэриан, — повторил Туан.

Мэриан кивнула, словно только теперь узнала его. Он неловко встал, затем, потянув за руки, поднял ее и, обняв, ощутил жар. Поддерживая, словно в танце, он повел ее из холла в гостиную и усадил в кресло, сам встал перед ней.

— Мэриан, дорогая, милая Мэриан, не волнуйся, не бойся, я позабочусь о тебе… Принести что-нибудь? — Он не знал, что предложить — поесть, попить, молока, чего-нибудь спиртного, — поэтому продолжал тихо бормотать: — О дорогая, о милая…

Откинувшись в кресле, Мэриан глубоко дышала, прижимая одну руку к горлу, а другой удерживая ручку большой сумки. На ней было пальто свободного покроя. Туан с трудом узнавал ее — сначала он подумал, что она больна, но потом понял: лицо распухло от слез. Волосы Мэриан спутались, выглядели неряшливо и казались темнее обычного. Они облепляли ее голову, как водоросли.

— Милая, милая Мэриан, не нужно так… — Он не мог подобрать слово. — Не нужно так убиваться, все худшее позади…

Его голос, похоже, действовал на нее успокаивающе. Сев прямо, она стала неловко приводить себя в порядок, опустила наконец сумку на пол, пригладила волосы, вытерла ладонями лицо, поправила воротничок платья, видневшийся из-под пальто. Потом начала снимать пальто. Туан помог ей.

— Хочешь чаю или кофе, чего-нибудь горячего?.. Или, может быть, вина?.. Или поесть? — спросил он.

Это бессвязное предложение, казалось, еще больше ее успокоило, она начала соображать, чего бы ей хотелось, потом низким, хриплым голосом сказала:

— Да, не принесешь ли ты мне немного виски и побольше воды?

Туан, сорвавшись с места, бросился на кухню, но даже в этот момент чудовищное множество вопросов роилось у него в голове. Он постарался сосредоточиться на виски. Нужен стакан. Какой? Воду отдельно или смешать с виски? Холодную или горячую? Он слишком торопился, чтобы возвращаться и задавать ей все эти вопросы, боялся, она вдруг вскочит и убежит, поэтому сам быстро принял решение: два стакана, бутылка виски и кувшин с водой — все на поднос. Но нужно же накормить ее, она, наверное, умирает с голоду.

Пока его не было, Мэриан успела открыть свою большую сумку, достать зеркальце и косметичку, найти расческу и теперь драла ею спутанные волосы. Она попросила Туана добавить в стакан с виски воды, вот так, достаточно. Туан, хоть почти не пил, почувствовал, что и ему неплохо бы глотнуть немного виски, но продолжал стоять перед ней, не в силах сдвинуться с места.

— Я так виновата, Туан… — сказала Мэриан.

Он был рад, что она назвала его по имени.

— Милая, дорогая Мэриан, не тревожься. Я тебе помогу.

— Я не хочу быть тебе обузой.

— Ты вовсе не обуза. Мне очень хотелось бы, чтобы…

— Я долго не задержусь.

— Пожалуйста, прошу тебя, оставайся. Тебе не нужно… ты никому не хочешь позвонить?

— Нет, нет, и ты никому не звони, пожалуйста, ты никому не должен ничего говорить.

Туан колебался:

— Даже Розалинде?

— Да, да, ей — особенно! Никому…

— Ты должна поесть, должна остаться здесь, у меня есть отдельная спальня. Я хочу, чтобы ты осталась, ты, должно быть, смертельно устала, тебе нужно сейчас же что-нибудь съесть, пожалуйста…

— Хорошо, дай мне… что-нибудь, все равно что, я…

Туан кинулся на кухню и вернулся с хлебом, наскоро намазанным маслом, сыром и куском торта.