И совершенно не обязательно направлять груз через юг. Почему не через север? Шведский пароход, финская граница, множество шхер и островов. Там устроить перевалочную базу, и на рыбацких лодках возить взрывчатку небольшими партиями, среди ящиков с рыбой. Для серьезной диверсии не требуется вагон динамита. Скажем, чтобы взорвать железнодорожный мост, хватит и дюжины зарядов в определенном месте. Незачем превращать конструкцию в гору обломков. Наоборот, достаточно сорвать с опоры всего один пролет. Тогда, чтобы приступить к ремонту моста, придется сначала затратить уйму времени на разборку этого пролета. Чинить всегда тяжелее, чем строить заново. На восстановление движения по железной дороге уйдет не меньше месяца, убытки не поддаются подсчету…

Он закурил, пытаясь успокоиться. Усталость и напряжение последних ночей сказывались в том, что он не мог выбросить из головы лишние мысли. Они роились в нем, они жгли его своим ядом. Такое иногда приключалось с ним и раньше, и Орлов спасался только доброй порцией виски. Но сейчас у него не было с собой даже пива.

Вера бесшумно вышла из шатра и склонилась над ним, прижавшись теплой грудью к спине.

— Почему не спишь? О чем думаешь?

— Так. Ни о чем, — ответил Орлов.

23. Размен

Медвежонок вернулся через два дня. Сын ирландского шахтера и мексиканской батрачки, он был скуп на слова, пока не начинал ругаться. Поэтому его доклад состоял из двух частей.

— Он получил записку, — сказал Медвежонок. — И пропал.

— Как пропал? — удивился Орлов.

Тут началась вторая часть доклада. Медвежонок разразился пышной испанской тирадой, которую Орлов не взялся бы точно перевести на русский. На голову и другие части тела Зебулона Мэнсфилда были обрушены самые жуткие проклятия, причем вместе с ним пострадали и все его родственницы, включая прабабку.

— Так как же он пропал? — снова спросил Орлов, когда Медвежонок жадно припал к фляге с водой.

— Да очень просто. Выскочил из дома, забежал в конюшню, — и больше его никто не видел. Кто-то выезжал из конюшни, верхом. Но то был не Мэнсфилд. В доме его нет. Испарился, гад!

— За домом присматривают?

— Конечно! Мальчишки глаз не спускают. Когда Мэнсфилд убежал, хотели разойтись, но я приказал наоборот быть начеку. Ближе к ночи из дома вышли трое. Адвокат Гочкис и эти двое иностранцев. Геологи. Пацаны следили за домом всю ночь. Но Мэнсфилд так и не появился. Вечером опять пришли двое иностранцев. Через несколько часов ушли. Но не одни. За ними зашел полковник Хелмс, и ушли они все вместе, втроем.

— Кто-кто зашел за ними?

— Да есть тут у нас один важный тип из Сан-Антонио.

— Хелмс из Сан-Антонио? — Орлов приложил два пальца к верхней губе. — Вот с такими короткими усиками? И щурится все время?

— Да, точно. Ты его знаешь?

— Лучше бы не знал, — махнул рукой Орлов. — Ну, что дальше?

— Дальше ничего. Мэнсфилд так и не появился.

— Значит, Хелмс? Полковник Хелмс… Как же я сразу не догадался! — Орлов покачал головой. — Почему Апач не пришел?

— Это уж ты у него спроси, когда он появится, — проворчал Медвежонок. — Он же у нас самый умный. Никого не слушает. Мулы все меченые. Ты пойди к маршалу, возьми список образцов, найди тавро, по тавру найдешь хозяина. Так нет же! Никому не доверяет. Ходит с мулом по рынку, вроде как заблудилась скотина, а он ее нашел.