— Не так и глупо, — сказал Орлов. — Я бы тоже сейчас не доверял маршалу.

— Думаешь. Мэнсфилд всех скупил?

— Надеюсь, не всех.

Медвежонок встал, поправляя кобуру.

— Ну, я поеду. Может, в следующий раз привезу тебе более ценные новости.

— Ты уже узнал самое главное, — сказал Орлов. — Теперь ты должен передать еще одно письмецо. Точнее, приглашение на свидание.

Он набросал на обрывке упаковочной бумаги несколько строк.

— Но если Мэнсфилд так и не появится? — спросил Медвежонок.

— Черт с ним. Это не ему. Это письмо для Хелмса.

Герберта Хелмса все называли полковником, хотя он никогда не служил в армии.

Впервые Орлов увидел его на похоронах своего компаньона. На кладбище Хелмс не отходил от вдовы, и поначалу Орлов принял его за ее родственника. Однако на следующий день, оформляя с вдовой передачу акций, он узнал, что ее преследует некий полковник. И если б не предварительные договоренности, она бы могла уступить свою часть акций этому назойливому типу, который, к тому же, и цену предложил интересную. Орлов понял намек и заплатил вдове на десять процентов больше, чем договаривались вначале, а также пообещал взять на себя расходы по установке на могиле гранитного памятника.

Однако это не избавило его от новых встреч с Хелмсом. Тот появился в орловском офисе, когда завод снова попал в тяжелую ситуацию: не было бочек под керосин. Хелмс предложил разливать продукцию в цистерны. Предложение было выгодным. Но Орлову не понравилось, что цистерны принадлежали компании «Стандард Ойл». На это Хелмс заметил, что подобная неувязка устраняется элементарно, путем включения орловского завода в состав компании.

Орлов сделал вид, что воспринял это предложение как шутку. На том и расстались. Ненадолго.

Следующее предложение было сделано в более настойчивой форме. Заводу неожиданно подняли расценки за пользование нефтепроводом. Оказалось, льготные тарифы сохраняются только для членов какой-то ассоциации. Ее представитель, полковник Хелмс, любезно сообщил Орлову условия вступления — достаточно было всего лишь включить завод в компанию «Стандард Ойл».

Орлов отказался от льготных тарифов, однако не стал повышать цену на свой керосин. Прибыль падала, но ему было интересно проследить, как далеко могут зайти Хелмс и его хозяева в борьбе за торжество монополии.

И сейчас Орлов сам себе показался глупым мальчишкой, который дразнит цепного пса и не подозревает, что цепь разорвана, а пес — людоед.

— Я назначаю встречу в «Мечте», — сказал Орлов Медвежонку. — Произведем негласное задержание.

— Значит, уйдем скрытно? Через балкон?

— Предупреди Апача. Пусть приготовит лошадей. Будет прикрывать отход.

Медвежонок хотел что-то спросить, но, едва открыв рот, тут же захлопнул его и махнул рукой.

— Ты что? — спросил Орлов.

— Нет, ничего, ерунда.

— Если Апач не появится до понедельника, его заменит Кливленд, — сказал Орлов, угадав невысказанный вопрос.

Тихомиров перевернул несколько страничек календаря, увидел картинку с елкой и ангелочками — и огорченно вздохнул. Он задерживался в Америке непозволительно долго и даже не представлял, сколько еще ему придется здесь пропадать. В рождественские праздники он всегда старался оказаться либо в Париже, либо в Венеции.