Расцвет Омана стал возможен, ибо в 1783 году — незадолго до смерти — Ахмед ибн Саид разделил династию на две ветви. Члены первой остались в Маскате и приняли титул султанов, а члены второй в статусе имамов отправились руководить Центральным Оманом. Ахмед, наученный горьким опытом Йарубидов, полагал, что это позволит его потомкам избежать ссор, сохранить власть и предоставить разным провинциям автономию, необходимую для их развития.

План реализовался только в последней части. На деле династия Аль Саид раскололась, и правитель Маската уже не претендовал на роль исламского лидера. В дальнейшем воинственные имамы Центрального Омана будут постоянно конфликтовать с султаном из-за денег и иных ресурсов. Подобная борьба светского и религиозного характерна для Европы — и уникальна для Ближнего Востока, где монархические титулы имеют мусульманскую подоплеку, а монархами традиционно движет желание прославить себя во имя ислама.

Потомки Ахмеда ничем не отличались от других восточных деспотов — они так же свергали и убивали друг друга. Почти каждый мужчина рода Аль Саид мечтал сбросить с трона собственного отца или иного родственника. По всей стране множились форты и прочие крепости. Помимо охраны границ и складирования товаров, их использовали для заточения мятежников — потенциальных и реальных. Тогда же возникла любопытная традиция, согласно которой в тюрьме могли поочередно сидеть приближенные узника, «подменяя» его на несколько дней. Считалось, что окружение проштрафившегося должно разделить с ним ответственность, если тому потребуется ненадолго отлучиться из тюрьмы — чтобы, например, совершить коммерческую сделку.

Султан мог на время избавиться от самого агрессивного соперника, послав его в военную экспедицию, — дабы тот пал в бою или умер от чумы где-нибудь на окраине империи. Но если конкурент все-таки возвращался домой, то он смотрел на престол как на вожделенную и заслуженную добычу. Раздробленность династии привела к тому, что Маскат, надежно укрытый горами с суши, платил дань саудовским ваххабитам — бедуинам, у которых даже не было кораблей. Султан ибн Ахмед, заключивший союзный договор с британцами (1798), сделал это потому, что никто больше не желал его защищать.

При поддержке англичан Оманская империя достигла пика своего могущества, покорив «Пиратский берег», Бахрейн и Катар. Платой за это стало фактическое установление британского протектората над Оманом. Султан Саид, нареченный за военные успехи Великим, перебрался на Занзибар — центр прибыльного выращивания гвоздики и не менее прибыльной работорговли. Многие подданные последовали за своим господином.

Интересна судьба дочери султана — Саиды Сальмы. Она родилась в 1844 году на Занзибаре и после смерти родителей унаследовала несколько плантаций. Девочка самостоятельно научилась читать и писать, овладела двумя языками — арабским и суахили. Будучи грамотной, она стала секретарем своего брата Баргаша, который боролся с другим братом — Маджидом — за занзибарский престол. Но переворот не удался, Баргаш уехал в ссылку в Бомбей, и Саида помирилась с Маджидом.

На Занзибаре девушка познакомилась с немецким купцом Рудольфом Рюте и вскоре забеременела от него. В августе 1866 года — когда беременность уже нельзя было скрывать — она бежала на борт английского корабля и получила право на проезд в Аден (тогда — британский протекторат). В Адене пара воссоединилась. Саида приняла протестантизм, взяла имя Эмили и в 1867 году вышла замуж за Рудольфа. Затем семья отбыла в Европу и поселилась в Гамбурге.