В конце концов девушка объяснила доходчивее:

– Это значит, я смогу зарабатывать достаточно, чтобы мы не испытывали ни в чем нужды. Вы будете по-прежнему получать свою зарплату, и мы не станем отказывать себе в хорошей еде. Просто я буду работать, потому что сэр Роберт попросил меня присмотреть за маленькой девочкой.

– Значит ли это, мисс Оттила, что вы не будете жить здесь, с нами? – сделала большие глаза миссис Коблинс.

– Только пока мистер Викхэм будет в Англии, – ответила Тила. – Но так как у него обширные владения в Америке, за которыми надо присматривать, я не думаю, что он надолго останется здесь.

Наконец они поняли что к чему, но миссис Коблинс все же с грустью промолвила, что без мисс Оттилы их жизнь станет совсем другой.

Этим утром Тила ушла из домика для гостей. Прощаясь, она снова попросила их на некоторое время забыть, что ее зовут мисс Оттила, и не называть ее так.

– А там, в деревне, мисс Оттила, подумают, мол, что-то неладно, раз вы работаете в Большом доме, – забеспокоился Коблинс.

– Они не узнают об этом, – уверила его девушка. – И в том числе по этой причине я изменяю имя.

Коблинс удивленно посмотрел на нее:

– Вы меняете свое имя, мисс Оттила? Зачем?

– Сэр Роберт посчитал, будет стыдно, если американцы узнают, что я его сестра.

– В этом есть какой-то смысл, – одобрил Коблинс, – особенно, если ради этого он сделал дом таким хорошим.

Тила подумала, что слово хороший совсем не подходит для того, чтобы описать необыкновенную красоту Ставерли.

«Но главное, – решила она для себя, – Коблинсы поняли, им необходимо хранить молчание».

Роби прислал за ней коляску, чтобы отвезти из дома на холмах в Ставерли. Тила не заставила себя долго ждать, приготовившись заранее.

– Я выгляжу, как настоящая гувернантка, – прошептала она, бросив последний взгляд в зеркало.

Через полчаса она была в Ставерли. Расплатилась с кучером и прошла в дом.

– Мне было велено ожидать вас, мисс Стивенс, – почтительно произнес дворецкий. – Надеюсь, вы хорошо доехали?

– Все в порядке, спасибо, – ответила Тила.

Слуга проводил ее наверх, в комнату, которую она сама так заботливо обставляла. Пока они поднимались, она думала о том, как ужасно звучит имя, которое Патрик выбрал для нее.

– Почему Стивенс? – раздраженно спросила она у ирландца. – Звучит противно.

– Я специально выбирал такое, – объяснил Патрик. – Две первые буквы в этом имени те же, что и в вашем настоящем. У меня не было уверенности, что ваши инициалы не выгравированы на ваших чемоданах и носовых платках.

– Там нет никаких пометок, – отрезала Тила. – А я бы хотела иметь более приятное имя.

– Слишком поздно, – пожал плечами Патрик. – Я уже отправил письмо своему другу в Америку с просьбой передать мистеру Викхэму, что я нашел прекрасную гувернантку. И, естественно, там указано ваше новое имя.

Девушка возмутилась: он мог бы посоветоваться с ней, прежде чем поступить так! Она уже вознамерилась сказать ему об этом, но вовремя заметила, как нахмурился Роби. Он хотел, чтобы она делала так, как велит ей Патрик, и при этом не бунтовала.

«Интересно, какая она, дочь мистера Викхэма? Надеюсь, она не столь избалована, как мой брат, в противном случае передо мной встанет довольно сложная проблема», – думала девушка.

Она стояла у окна и наблюдала за петляющей под дубами дорогой, где совсем скоро должны появиться экипажи из Лондона. Сама не зная почему, Тила по-прежнему представляла себе мистера Викхэма стариком.