Единственным приемлемым оправданием для него было то, что он американец и не знает, как должны вести себя настоящие джентльмены.

Девушка подошла к окну и посмотрела на фонтан. Солнце тонуло в собственных лучах, которые отражались в воде, а разноцветные брызги устремлялись к небу. Сад казался ослепительно красивым. Какая удача – быть частью этого сада, частью Ставерли!

«Что бы ни случилось, что бы он ни говорил, – подумала она, – мистер Викхэм дал нам возможность вновь почувствовать эту изумительную красоту, о чем нельзя забывать».

Уложив Мэри-Ли, Эмили выдала Тиле подробную информацию о том, как выглядели дамы за ужином.

После этого девушка решила лечь спать. Она разделась и юркнула в постель, но вдруг ее посетила неожиданная мысль: сегодня подходящая ночь, чтобы раздобыть информацию для Патрика. Сев на кровати, она стала соображать, где можно найти хоть какие-нибудь сведения. Ей казалось маловероятным, чтобы важные бумаги лежали просто где-нибудь на столе. Они наверняка заперты в сейфе.

«Я даже не представляю, что мне надо искать, – в ужасе подумала Тила. – Может, обычный заголовок или адрес на письме покажется весьма ценной информацией для того, кто понимает их значение. Наверное, стоит пойти и посмотреть».

Сегодня подходящая ночь для этого, потому что после таких домашних балов гости расходятся довольно рано. От Эмили она узнала, что все приглашенные готовятся к приезду оркестра из Лондона. Значит, завтра вечер будет долгим и гостям после утомительной дороги и сытного ужина захочется лечь пораньше.

«Если я дождусь, пока они разойдутся по комнатам, – рассуждала Тила, – то смогу поискать в кабинете, а если там ничего не отыщется, Патрику придется принять это как непреложный факт».

Она взяла книгу, лежавшую на тумбочке рядом с кроватью, и стала читать. Читала до тех пор, пока часы не пробили час. Чувствуя, что скоро заснет, она решила больше не ждать. Тихо встала с кровати и потянулась за платьем, которое Эмили приготовила на завтра. Это платье некогда принадлежало ее матери и теперь было самым красивым в ее гардеробе.

Девушка оделась и уже подошла к двери, чтобы выйти, но ее не отпускало сомнение. Она подошла к комоду и достала оттуда маленький револьвер Клинта Викхэма. Она была уверена, что его не придется использовать, но на всякий случай взяла с собой. Вдруг она встретит кого-нибудь по пути в кабинет, тогда она сможет сослаться на то, что ей почудилось, будто некий чужак проник в дом и она решила проверить, все ли в порядке. Тогда револьвер окажется как нельзя кстати.

«Это очень разумное решение, – убеждала себя Тила. – Я предусмотрела любую случайность».

В то же время она молилась, чтобы никто не заметил ее.

Хорошо зная планировку дома, она пошла к кабинету коридорами, которыми обычно не пользовались. Они вели через центральный холл и заканчивались узкой витой лестницей на первый этаж. Эта лестница никогда не освещалась, и по ней предпочитали не ходить. Тиле это было на руку, тем более яркая луна освещала путь.

Благополучно спустившись на первый этаж, девушка осмотрелась. Она теперь находилась в конце коридора, рядом с библиотекой. Здесь все еще горело несколько светильников, но их тусклый свет говорил о том, что все, включая Клинта Викхэма, уже отошли ко сну.

Быстро и легко, словно привидение, она проскользнула к кабинету. Бесшумно открыв дверь, увидела погрузившуюся в темноту комнату. Затухающие угли догорали в камине. Несмотря на то что дни стояли теплые, ночи приносили холод, так как был только конец апреля. Камин использовали в каждой комнате для обогрева и освещения.

Пошарив руками, Тила обнаружила подсвечник с тремя свечами и от углей зажгла их. Подошла к столу и осмотрела его. Это был старинный стол с резными украшениями на ножках и на ящиках.