— Юрий, — позвала его Саманта.

Он снова повернулся к ней и увидел, что она открывает рот, причем гораздо шире, чем это позволяли физические возможности человека. Вокруг подбородка вспухли длинные ленты мышечных тканей. Казалось, что внутри ее вен ползут толстые черви. Затем стали разрываться щеки. Сначала в углах рта, а затем и дальше, вплоть до самых ушей. Пульсирующая кровь уже хлынула из ран, но Саманта все еще продолжала разводить свои челюсти.

Какое-то мгновение он, пребывая в оцепенении, не мог отвести от нее глаз. Затем из его горла вырвался звериный рев ужаса, который эхом прокатился по озерцу и затих, наткнувшись на стволы деревьев, стоявших вокруг безмолвными стражами. В этот момент его мочевой пузырь непроизвольно опорожнился.

Уродливая голова Саманты наклонилась вперед, и ее алые от крови зубы сжали его горло. Прямо на Юрия брызнула кровь из ее ран.

— Рандольф! — отчаянно застонал Юрий. В этот момент Саманта прокусила ему горло, и кровь, хлынувшая из сонной артерии, заполнила глотку, заглушив все звуки.

Рандольф гневно взвыл, увидев, как его хозяин упал в воду вместе с Самантой, которая увлекла его на дно. Одна из девушек не сводила глаз с Рандольфа и угрожающе шипела. Из ее оскаленного рта стекала слюна. Сейс махнул хвостом и бросился в джунгли.

— Падает мощность. Теряем высоту. Теряем высоту! — полный отчаяния голос пилота БК 133 гремел, вырываясь из аудиовидеостоек командного центра.

Шерифы не сводили глаз со станции связи.

— Мы падаем!

Еще пару секунд было слышно, как шипит несущая волна, а затем наступила тишина.

— Господь Всемогущий, — прошептала Кандейс Элфорд. Она сидела за своим столом в конце прямоугольного помещения. Как и большинство столичных зданий гражданского назначения, штаб шерифов был построен из дерева. Здание штаба, расположенное в центре участка квадратной формы, защищенного стеной, находилось всего в двухстах метрах от губернаторского склада и представляло собой строение, выполненное без особых архитектурных излишеств, в том простом стиле, который, вплоть до двадцатого столетия, так нравился военным. Парадный плац с одной стороны упирался в командный центр — длинное одноэтажное здание, над крышей которого возвышались четыре серых шара, выполненных из композита, в них размещались устройства спутниковой связи. Внутри помещения из стен выступали многочисленные деревянные подставки, на которых были установлены внушительные консоли с рабочими процессорами последнего поколения. За ними работали шерифы, сидевшие на стульях из композита. На стене, расположенной напротив стола Кандейс Элфорд, был установлен большой проекционный экран, который показывал улицы Даррингема (увеличив изображение настолько, чтобы из нагромождения хаотически разбросанных улочек и переходов получилась понятная схема). Было слышно тихое жужжание кондиционеров, которые поддерживали в помещении комфортную температуру. Атмосферу технологической достаточности слегка нарушало присутствие желто-серых грибов, росших из-под панели, расположенной ниже деревянных подставок.

— Контакт потерян, — сообщил Митч Веркаик — шериф, который с каменным лицом сидел у станции тактической связи.

Кандейс повернулась к небольшой группе, назначенной к ней для наблюдения за отрядом ополчения.

— Как насчет шерифов, высадившихся на берег? Они видели, как падал аппарат?

Джан Рутли поддерживала спутниковую связь с теми, кто сумел уцелеть во время крушения «Свитленда». Она дала команду своему процессору.

— Ни один из коммуникаторов на «Свитленде» не отвечает. Не поступает даже идентификационный код транспондера.

Больше по привычке, нежели с какой-то определенной целью, Кандейс изучала обстановку, которую проектировал дисплей аудиовидеостойки, установленной на ее собственной консоли.