Подлетая к таверне, я ошалел от увиденного. Над домами тянулся жирный черный дым, стелился по земле змеей. Поперек дороги, раскинув руки, лежала женщина, устремившая остекленевший взор в небо, на перерезанном горле зияла рана. Ее грудную клетку вскрыли, в стороны торчали окровавленные сломанные ребра. Чуть дальше скрючился ребенок, разрубленный надвое, – тот самый малыш, что протягивал Мари одуванчик. А дальше снова женщина, ей снесли полчерепа…

Дорога была устлана трупами, всех выпотрошили, мужчин и мальчиков обезглавили. Всего я насчитал около тридцати тел, не пощадили даже младенца. В душе заклокотала злость, кулаки сжались. Вспомнились мои неписи: стражи, Патрик, те же кобольды и культисты Морены. А ведь они были вполне разумными, со своим мечтами и стремлениями.

Зачем?!

В центре поселения, на заднем дворе таверны, я нашел ответ. В лужах растекающейся крови, принявших формы пентаграммы, стоял на одном колене варвар Гейзерих.

– Отдаю тебе кровь, сердца и души невинных, Преисподняя! Забери же силы моих врагов!

Завидев Мари и Диона, выбежавших через двери, Гейзерих оскалился и надрезал ладонь. Кровь обильно полилась на пентаграмму, и та вспыхнула, окутывая фигуру варвара адским пламенем. Подозревая худшее, я активировал Ясность, но она не сработала!

Недостаточно духа для активации «Ясности»!

Вы ослаблены!

Демоническое ослабление

Берсеркер Гейзерих использовал «Пентаграмму ослабления», действующую на всех его врагов!

−3% от всех характеристик, уровней навыков и способностей за каждую принесенную жертву.

Всего принесено жертв: 32.

Предельное значение ослабления: 99%.

Итоговое ослабление: −96% до конца дня.

Действие награды варвара ужасало, а Лесгафт оказался и прав и неправ одновременно. Не знаю, рандом то был или «Сноусторм» все никак не мог угомониться, но Гейзериху выдали настоящую ядерную бомбу. Пентаграмма ослабления не могла убить, но, и в этом Лесгафт не ошибся, способна привести к нашему вылету с Игр.

Из укрытий начали выползать «гейзеры». Я был в Скрытности, но навык почти обнулился, и меня заметили.

– Скиф! – восторженно заорал Гейзерих и рванул ко мне с топором наперевес.

Я разразился Жутким воем, который ни на кого не подействовал, и полетел прочь зигзагом, но чертовски медленно – в ногу вонзилась Тормозящая стрела, снимая 12% жизни! Устойчивость тоже снизилась, а потому мне было не пережить больше четырех-пяти ударов! Так, без паники.

– Овцую! – азартно кричал маг, вытянув ко мне руки.

– Скиф, вали! – заорал Дион, бросаясь на него и сбивая каст.

– Мы их задержим! – Мари кинула на меня Огненный щит и атаковала врагов.

Освобождение отбило чей-то стан, эффект стрелы закончился, и мне удалось подняться, застыв вне досягаемости вражеских атак.

Я разрывался, чувствуя себя голливудским героем, которого закрыли телами гибнущие боевые товарищи. Спасать их? Бежать?

Пока висел в воздухе, стал целью для всех вопящих сбежавшихся «гейзеров» и все-таки поймал грозовой разряд настырного мага. Его я отправил в Летаргию.

– Добейте его! – разорялся Гейзерих. – Не дайте уйти!

Внизу упала Мари, хватаясь за перерезанное горло, над ее телом скалился тролль-разбойник. Рядом валялось искромсанное тело Диона. Я рванул прочь, на лету откупоривая зелье здоровья. За Дюльберов особо не переживал – потеряют по уровню, но потом должны сообразить, что от погоста надо бежать к Провалу.