|
– А что сделает Садуко, если ты не устроишь погони? – спросил я. – О, конечно, он рассердится, потому что он, несомненно, ее любит. Но я, в конце концов, привык к этому. Ты помнишь, как он сходил с ума, когда она вышла замуж за Мазапо, но это дело касается их, и пусть они сами в нем разбираются. – Я думаю, из этого могут произойти большие неприятности, – сказал я, – тем более в такое тревожное время, как теперь. – Зачем придавать этому такое большое значение, Макумазан? Моя дочь просто не ужилась с Нэнди, мы все это видели – они едва разговаривали друг с другом. Садуко, правда, любит ее, но в конце концов есть на свете еще и другие красивые женщины. Я сам знаю одну или двух красавиц и укажу на них Садуко… или лучше Нэнди. – Но что ты скажешь об этом деле в качестве отца? – спросил я. – В качестве отца? Ну, конечно, мне очень жаль, потому что пойдут опять суды и пересуды, как тогда из за дела Мазапо. Но нужно все таки отдать справедливость Мамине, – прибавил он с просветлевшим лицом, – она всегда поднимается вверх, а не катится вниз. Когда она отделалась от Мазапо, то есть я хочу сказать, когда Мазапо казнили за колдовство, она вышла замуж за Садуко, который был выше Мазапо. Теперь, когда она отделалась от Садуко, она сделается женой Умбелази, будущего короля зулусов. А это значит, что она будет первая женщина в нашей стране, потому что она сумеет так обойти Умбелази, что он только и будет думать о ней и ни о ком другом. Ты увидишь, она сделается великой и потянет за собой вверх своего отца. Нет, Макумазан, солнце еще светит за тучей, поэтому не будем бояться тучи, раз мы знаем, что вскоре солнце прорвется сквозь нее. – Да, Умбези, но иногда из за тучи прорывается и нечто иное, например, молния. А молния может убить человека. – Ты говоришь зловещие слова, Макумазан, и это может испортить мне аппетит. Если Мамина дурная, это не моя вина. Я воспитал ее хорошо. Да и в конце концов почему ты меня бранишь, когда сам виноват? Если бы ты сбежал с ней, когда она была девушкой, то теперь не было бы всех этих неприятностей. – Может быть, – ответил я. – Но только я уверен, что в таком случае меня бы теперь не было в живых. А теперь, Умбези, желаю тебе приятно позавтракать. На следующее утро вернулся Садуко, и от Нэнди он узнал ошеломляющую новость. Я тоже должен был присутствовать при этой тягостной сцене, как лицо, которому Мамина послала свой прощальный привет. Садуко с осунувшимся лицом сидел неподвижно, как каменное изваяние. Затем он повернулся к Умбези и стал упрекать его, что он устроил все это дело в целях собственного повышения. Потом, не слушая объяснений своего бывшего тестя, он встал и сказал, что убьет Умбелази, похитившего у него любимую жену при участии всех нас троих, и он рукою указал на Умбези, Нэнди и меня. Меня взорвало, и я вскочил, спрашивая, что значат его слова, и прибавил, что если бы я пожелал похитить его прекрасную Мамину, то мог бы это сделать уже давно. Садуко передернуло при моих словах. Затем поднялась Нэнди и заговорила своим спокойным голосом: – Садуко, мой муж, я, дочь короля, вышла за тебя замуж, потому что я любила тебя, а не по какой либо другой причине. И я оставалась тебе верна даже тогда, когда ты взял в дом Мамину и жил больше в ее хижине, чем в моей. Теперь эта женщина бросила тебя для моего брата Умбелази, который, если боевое счастье будет сопутствовать ему, сделается преемником моего отца. Она уверяет, что сделала это потому, что я обращалась с нею, как со служанкой, но это ложь. Я только указывала ей место. Под этим предлогом она покинула тебя, но это не настоящая причина. Она бросила тебя оттого, что Умбелази, которого она обворожила своей красотой, знатнее и богаче тебя. Ты, Садуко, можешь стать большим человеком, но мой брат может стать королем. Она любит его не больше, чем любила тебя, но она любит то положение, которого он может достигнуть, а вместе с ним и она. |
