|
Она любит его не больше, чем любила тебя, но она любит то положение, которого он может достигнуть, а вместе с ним и она. Ей хочется быть первой коровой в стаде. Муж мой, я думаю, что если бы ты не отделался от Мамины и она осталась бы с нами, смерть снова посетила бы наш дом, может быть, смерть вырвала бы меня, что не имело бы значения, но, может быть, и тебя, что имело бы большое значение. Все это я тебе говорю не из ревности, а потому, что чувствую, что это правда. Поэтому мой совет – предать забвению это дело и ничего не предпринимать. Главное же, не мсти Умбелази, потому что я уверена, что месть поселилась в его собственной хижине. Я все сказала. Эта спокойная и разумная речь Нэнди произвела большое впечатление на Садуко, но он ограничился только словами: – Пусть больше никто не произносит при мне имени Мамины. Мамина умерла для меня. Таким образом, с этих пор ее имя, действительно, не произносилось больше ни в доме Садуко, ни в доме Умбелази, а если требовалось по какой либо причине упоминать о ней, то ее называли «Дитя Бури». Со мной Садуко тоже ни разу не говорил о Мамине, но я заметил, что с этого дня он стал совсем другим человеком. Прежней его гордости и прежнего чванства в нем не осталось и следа. Он сделался молчаливым и задумчивым. Случайно я узнал, что он посетил Зикали Мудрого, но я не мог разузнать, какой совет ему дал хитрый карлик. Единственным событием, случившимся после побега Мамины, было послание, присланное Садуко от Умбелази. «Садуко, – так гласило послание, – я украл у тебя корову, но я надеюсь, что ты простишь меня, так как этой корове не нравилось пастбище в твоем крале, а на моем она жиреет и очень довольна. Взамен ее я тебе дам много других коров. Все, что у меня есть, я с радостью отдам тебе, моему другу и верному советчику. Пошли мне сказать, Садуко, что стена, которую я возвел между нами, рушится, потому что в непродолжительном времени тебе и мне придется сражаться плечом к плечу». На это послание Садуко отправил следующий ответ: «О Умбелази, ты тревожишься из за пустяка. Корова, которую ты взял у меня, не представляла для меня никакой цены. И кому нужно животное, которое вечно беснуется и мычит у ворот краля, мешая своим шумом тем, кто мирно спит внутри? Если бы ты попросил ее у меня, то я бы отдал ее тебе с удовольствием. Благодарю тебя за твое предложение, но мне не требуется больше коров, в особенности если они, как та корова, не приносят телят. Что же касается до стены, о которой ты говоришь, то ее между нами нет, ибо как могут двое людей сражаться в битве плечом к плечу, если они разделены стеной? О сын короля, я денно и нощно мечтаю об этой битве и о победе, и я совершенно забыл бесплодную корову, которая побежала за тобой, самым большим быком в стаде. Не удивляйся, однако, если когда нибудь ты обнаружишь, что у этой коровы острые рога». Глава XII. Узуту и изигкоза Шесть недель спустя я случайно находился в Нодвенгу, когда давно тлевшая вражда между обеими партиями изигкоза и узуту перешла в открытое вооруженное столкновение. Был отдан приказ, чтобы ни один из полков не входил в город, но, несмотря на это, город кишел народом и царило всеобщее возбуждение. Солдаты днем поодиночке приходили в город и к ночи уходили ночевать в соседние военные поселки. Однажды вечером, когда партия солдат – около тысячи – возвращалась в поселок Укубаза, между ними произошло побоище, которое явилось началом междоусобной войны. Случайно в одном из военных поселков Укубаза квартировали два полка, из которых один держал сторону Сетевайо, а другой – Умбелази. В то время, как несколько рот того и другого полка маршировали вместе параллельными рядами, два офицера завязали спор о больном вопросе престолонаследства. За словами последовали действия, и кончилось тем, что тот, кто стоял за Умбелази, убил своей боевой палицей сторонника Сетевайо. Товарищи убитого с криком «Узуту!», сделавшимся боевым кличем партии Сетевайо, набросились на своих противников, и завязался страшный бой. |
