Валтонис протянул ей сумку, которую так долго нес за нее Рис. Мина, озадаченная, разглядывала ее. Там лежали ее два подарка — Ожерелье Мятежа и хрустальная Пирамида Света.

— Помнишь, что это такое? — спросил Валтонис. Мина покачала головой.

— Ты нашла их в Доме Святотатства. Ты собиралась преподнести эти вещи в дар Золотой Луне, когда придешь в Дом Богов.

Мина долго смотрела на артефакты, творение всепоглощающей Тьмы и дар Света. Затем бережно и благоговейно завернула их в ткань.

— Далеко ли до Дома Богов, отец? — прошептала она. — Я очень устала.

— Недалеко, дочь моя, — утешил ее Валтонис — Теперь уже недалеко.

Глава 8

Мохнатый палец приподнял веко Риса, заставив монаха вздрогнуть и подскочить; испуганный Галдар чуть не выдавил монаху глаз. Минотавр убрал руку и довольно проворчал что-то. Обхватив Риса за спину огромной ручищей, он приподнял его, усадил и сунул в зубы какой-то фиал; в рот монаху полилась отвратительно пахнущая жидкость.

Рис поперхнулся и начал отплевываться.

— Глотай! — приказал Галдар, хлопнув монаха по спине с такой силой, что тот закашлялся и жидкость ручейком потекла изо рта.

Рис икнул и подумал; а не отравили ли его? Галдар ухмыльнулся, показывая все свои зубы, и буркнул:

— Яд гораздо приятнее на вкус, чем эта штука. Посиди тихо минуту, пусть она сделает свое дело. Скоро тебе станет лучше.

Рис повиновался и не стал задавать вопросов. Он не чувствовал в себе достаточно сил, чтобы услышать ответы. Челюсть мучительно болела, хотя, очевидно, кость срослась. Болел живот, каждый вздох давался с трудом. Снадобье, оказавшись в желудке, потихоньку начало свою работу: боль в теле стихала, но душа болела по-прежнему.

Галдар тем временем схватил Атту за голову и крепко держал, пока другой минотавр в солдатских доспехах с эмблемой Саргаса ловко намазывал ее рану какой-то коричневой жижей.

— Ты бы с удовольствием откусила мне руку, а, псина? — сказал Галдар, и Атта прорычала что-то в ответ, заставив минотавра усмехнуться.

Воин, закончив свою операцию, кивнул начальнику. Галдар отпустил собаку, и оба они отскочили назад. Атта несколько неловко поднялась и, не сводя подозрительного взгляда с минотавра, подошла к Рису, чтобы тот погладил ее. Затем, хромая, приблизилась к зеленому плащу, понюхала его, потрогала лапой и, обернувшись к монаху, завиляла хвостом, словно говоря: «Ты это исправишь, хозяин. Я знаю, что исправишь».

— Атта, ко мне, — приказал Рис.

Но собака осталась на месте. Она снова царапнула плащ и заскулила.

— Ко мне, — повторил Рис.

Атта, понурив голову и поджав хвост, медленно, болезненно хромая, вернулась к хозяину и улеглась рядом. Положив голову на лапы, она испустила глубокий вздох.

Галдар присел на корточки рядом с телом. Он двигался медленно и неуклюже. Его шерсть, слипшаяся от крови, была измазана той же коричневой мазью, которой он лечил Атту. Галдар приподнял край плаща и взглянул на Паслена.

— Саргас приказывает нам почитать его. Он будет известен среди нас как Kedir ut Sarrak.

Рис улыбнулся сквозь слезы. Он надеялся, что дух Паслена еще здесь и слышит эти слова.

Воины собрали свои вещи, готовясь отправиться в путь. Никто не хотел оставаться в этом месте дольше, чем необходимо.

— Ты можешь идти, монах? — спросил Галдар. — Если можешь, пойдем с нами. Мы поможем тебе нести твоего мертвого друга и пса. Если пес не будет кусаться, — ворчливо добавил он.

Рис с благодарностью принял предложение.

Один из минотавров поднял маленькое тело. Другой нес Атту.