– Уходи! – крикнул Оша, и голос его сорвался от невыносимой боли. – Расскажи Вельмидревнему Отче, что греймасга мертв, потому что хотел, чтобы Сгэйльшеллеахэ нарушил обет защиты… нарушил обычаи нашего народа!

Когда прозвучал этот сдавленный крик, Магьер перестала вырываться, и Винн, повернув голову, глянула на молодого эльфа.

Оша и Лисил стояли на коленях возле распростертого на земле анмаглахка… но, когда Лисил обхватил ладонями лицо Сгэйля, Оша покачнулся и склонил голову над своим наставником.

– Сгэйль! – громко прошептал Лисил. – Посмотри на меня… Сгэйль!

Сгэйль не шевельнулся, и у Винн перехватило дыхание.

– Расскажи Вельмидревнему Отче… – продолжил Оша, не поднимая головы, и теперь его голос звучал твердо, – расскажи ему, как мы пролили кровь своих сородичей и во что в итоге превратились!

Он качнул низко опущенной головой в сторону эльфийки, исподлобья взглянул на нее. Никогда прежде Винн не замечала у него такого  взгляда.

Оша, чистый и наивный, отчаянно мечтавший стать настоящим анмаглахком, казалось, ни к кому не испытывал ненависти. Но сейчас он смотрел на свою соплеменницу и сестру по касте именно с ненавистью.

– Я сделаю все, что нужно, для них обоих, – бросил он эльфийке. – Уходи! Омой руки от крови своих сородичей… если сумеешь!

Женщина повернулась и бросилась бежать.

Малец метнулся за ней, но преследовать не стал. Магьер рванулась вперед, к пологому берегу, волоча за собой Винн, но на полпути остановилась.

– Пусть уходит, – сказал Лисил. – Все кончено.

Винн выпустила Магьер и, подбежав к Оше, присела на корточки рядом с ним.

Глаза Сгэйля были плотно сомкнуты. Струйка крови ползла из приоткрытого рта, стекая на ладони Лисила. Сбоку из груди Сгэйля торчала рукоять стилета. Винн коснулась ладонью его груди.

– Сгэйльшеллеахэ, – прошептала она.

Оша обхватил ее длинными руками, оторвал от Сгэйля. Прижимаясь спиной к его напряженному, словно окаменевшему, торсу, Винн жадно смотрела в лицо Сгэйля и все ждала, что вот‑вот его веки дрогнут и…

Лисил выдернул стилет и не глядя зашвырнул его в болото. Капли крови ползли из его рассеченной щеки, срывались с подбородка. Словно красные слезы, падали они на сырую землю.

Винн сейчас отдала бы все на свете, только бы Сгэйль еще раз – всего один раз – отчитал ее за безрассудную выходку.

* * *

Лисил оцепенело сидел в хижине, словно не замечая, как Винн бережно промокает кровь на его лице.

Сгэйль мертв. Он был суеверен и упрям, он слепо верил в духов, обычаи, правила игры… его жизнь была в сто, в тысячу раз дороже, чем его обет.

Рана на щеке Лисила была неглубокой, Винн изорвала на лоскуты еще одну рубашку и сделала повязку на голову. Шрам будет заметный, сказала она, но вреда здоровью рана не нанесет.

По крайней мере физическому… а на шрамы Лисилу было наплевать.

Одним больше, одним меньше – какая разница? Правда, этот шрам будет повнушительнее, чем давно побелевшие отметины, что оставили на его лице когти Крысеныша. К тому времени, когда Винн уже завершала свои труды, из леса, окружавшего хижину, донесся размеренный стук. Рубили деревья.

Лисил отстранил руки Винн и вышел под низкое, затянутое тучами небо.

Малец сидел перед хижиной, вперив неподвижный взгляд в ту сторону, куда убежала эльфийка. Когда Лисил вышел из хижины, пес повернул голову, поднялся и без единого звука затрусил к леску. Лисил двинулся за ним и увидел Магьер и Ошу.

Они вырубили в подлеске изрядную брешь, вымокнув при этом до нитки, потому что с листьев все время капала вода.