Оша медленно взял сверток, и Винн поняла, отчего он так медлит. Ее просьба идет вразрез с обетом, который Оша давал своей касте. Она могла лишь надеяться, что молодой эльф успел кое‑чему научиться у Сгэйля, своего наставника.

Не законам и правилам анмаглахков, но обычаям и традициям всего народа Ан'Кроан, тем, которыми Сгэйль дорожил превыше всего.

Оша кивнул и спрятал бумажный сверток под тунику.

Винн отчаянно захотелось обнять его, но она не могла себе этого позволить.

– Я не забуду тебя и всего, что ты сделал для нас.

– Я… я…

Бедный Оша, вечно ему не хватало слов, чтобы выразить свои чувства.

– Я знаю, знаю, – проговорила Винн. – Иди.

Он повернулся и двинулся через многолюдный порт в сторону северной границы города.

Винн смотрела ему вслед, пока не остался виден только серый капюшон Оши, мелькавший над головами грузчиков, лоточников и купцов, слишком занятых своими делами, чтобы обращать внимание на диковинного чужака. Потом и это серое пятнышко исчезло в толпе – и тогда Винн охватила паника.

Сколько раз Оша заступался за нее, заслонял собой от беды? С виду наивный простак, он был отнюдь не прост. Сгэйль был верен своему слову, но только Оша, один среди всех своих соплеменников, видел Винн такой, какой она была на самом деле, а не дикаркой из людского племени, которую надлежит опасаться и ненавидеть.

Винн бросилась бежать, локтями прокладывая себе дорогу в толпе. Наконец перед ее глазами мелькнул знакомый серо‑зеленый плащ, и Винн обеими руками ухватилась за него.

Почувствовав рывок, Оша резко обернулся и глянул вниз.

Винн закинула руки вверх, пытаясь обхватить его шею. Оша наклонился к ней, и тогда она уткнулась лицом в его плечо.

– Помни обо мне, – прошептала она.

Оша бережно обнял ее своими длинными руками.

Это было глупо, нелепо, бессмысленно… но совершенно неудержимо. Все предостережения Магьер ничего не значили. Винн подняла голову и потянулась к Оше.

Неумело, неловко она отыскала губами его губы.

Чейн и Оша… и ни того, ни другого она больше никогда не увидит.

Винн начала плакать еще до того, как оторвалась от Оши, от его влажных теплых губ. Даже не смея взглянуть на него, она обратилась в бегство. Она бежала прочь – по порту, по улицам Белы, но еще не скоро, совсем не скоро вернулась в трактир.

* * *

Когда капитан велел отчаливать, Магьер повернулась лицом к ветру. Лисил уже с умирающим видом цеплялся за фальшборт. Этот приступ морской болезни проходил исключительно в его голове, потому что на корабле еще даже не поставили паруса, и Магьер знала, что худшее поджидает Лисила впереди. Примерно с завтрашнего утра.

Шар они заперли в каюте.

Магьер была исполнена решимости охранить его любой ценой, но действие, которое оказывал на нее шар, по‑прежнему вызывало у нее омерзение. Да и Лисилу уже давно бы полагалось валяться на койке в каюте, но его тоже не влекло быть рядом с этим древним артефактом.

Малец опирался передними лапами о фальшборт, Винн стояла рядом с ним, и они провожали взглядом многолюдный порт Белы.

Известие о том, что Винн отправится в Малурну, вызвало противоречивые чувства у всех, особенно у Мальца. По крайней мере, пока юная Хранительница пребывала под его надежной защитой. Впрочем, ничего предсказуемого в этом мире нет, равно как и ничего постоянного.

Магьер понятия не имела, куда она, Лисил и Малец отвезут шар. Пока что ясно только одно: как можно дальше от Вельмидревнего Отче. Так что расставание с Винн было неминуемо… но это время пока еще не пришло.

Корабль отошел от причала, и Лисил со страдальческим видом подковылял к Мальцу и Винн.