|
Еще одна тайна на всю жизнь. Ганнер, очевидно, получил ее письмо во вторник утром. Затем, когда Китти под каким-то предлогом отказалась пойти на прием на Даунинг-стрит, он решил проверить свои подозрения. Он вернулся, и — что? Вытряс из Бисквитика место наших свиданий. Подробности не имеют значения. В своем неведении Томми породила встречу, в результате которой погибла Китти, Кристел вышла замуж и двойное вечное проклятие искорежило мою жизнь и жизнь Ганнера. Не Клиффорд, не Бисквитик и, слава Богу, не супружеский заговор наказать мерзкого преступника. Мною овладело какое-то дурацкое чувство облегчения, смешанное с новым мучительным страданием от мысли, как все в жизни случайно. Догадайся я в то воскресное утро увести Китти куда-нибудь в другое место — любое другое место, — и мы были бы спасены.
— Сможешь ли ты простить меня? — повторила Томми. — Надеюсь, что да. Как я уже сказал, время покажет. — Ты говоришь это как-то очень холодно. Возможно, тебе глубоко безразлично, что я делаю. — Возможно, и нет. Тебе домой — в ту сторону, мне — в эту. — Я пойду с тобой. — Надеюсь, ты пригласишь меня на свою свадьбу с мистером Спрэнджером. Я начинаю привыкать к свадьбам, мне они даже правятся. — Я вовсе не собираюсь выходить за него. Я выйду за тебя. Мы стояли на углу Кенсинтон-Чёрч-стрит. Снег валил теперь уже вовсю. Колокола церкви святой Марии Эбботс каскадами радостных переливов славили Рождество. И другие церкви в округе подхватили перезвон. Словом, младенец Христос все же умудрился появиться на свет. — Счастливого Рождества, Томми. — Я выйду замуж за тебя, Хилари. — В самом деле, Томас? — Да, я выйду за тебя замуж. — В самом деле, Томазина? |
