– Гжердрам! Юноша обернулся.

– Его глаза. Они двигаются.

Глаза Тарлсона были открыты. Он с трудом втягивал в себя воздух. Затем раздался хриплый шепот:

– Гжердрам, подойди…

– Отец, прошу – не напрягайся.

– Надо что-то сказать… Она уже здесь, но я не могу уйти… Успокойся… Мне надо торопиться… Она ждет… Чем занят Рагнарсон?..

– Разбирается с силуро. Он поспал пару часов, а затем повел своих людей и наших гвардейцев в их кварталы. С тех пор мы получаем от него только пленных и фургоны с оружием. Он обыскивает дом за домом. Силуро визжат. Но тех, кто оказывает сопротивление, арестовывают. Или убивают.

– Гжердрам, я не доверяю этому человеку… Сам не знаю почему… Скорее всего дело здесь в бен Юсифе… Есть какая-то связь… Они дрались друг с другом до тех пор, пока их наниматели не оказались уничтоженными, а сами они не разбогатели… Он слишком много знает о том, что происходит… И может быть, работает на Итаскию… Некоторые из его наемников – солдаты регулярной итаскийской армии…

Он закрыл глаза и пролежал так несколько минут, собираясь с силами.

– Это – игры империй, – наконец произнес он. – И Кавелин в них – всего лишь игральная доска… Гжердрам, я дал обещание королю и пытался сдержать слово… Передаю свою клятву тебе. Ты должен любым способом… Скажи маме… Я прошу прощения… Долг… На сей раз ей придется прийти ко мне… Туда, где дуют западные ветры… Она поймет… Я… Я…

Его веки медленно смежилась. На какой-то момент Гжердрам решил, что отец уснул. Но вот юноша услышал голос королевы:

– Он… Он уже?..

– Да.

Они немного всплакнули, чтобы хоть немного притупить боль. Затем королева сказала:

– Гжердрам, отыщи полковника Рагнарсона. Попроси его явиться в мои покои. Сообщи министрам, что в восемь я провожу совещание. Не говори никому о том, что произошло.

– Слушаюсь, мадам. – И он выбросил руку в салюте. Чувство долга является неплохим лекарством от душевной боли.

Справа и слева от него ехали тролледингцы. Но Браги уже не ожидал никаких неприятностей. Обыватели были укрощены, и их существование выдавали лишь полоски света, появляющиеся в окнах, когда самые любопытные из них раздвигали тяжелые занавеси.

Итак, сегодня – Форгреберг. Завтра – столичный округ. Затем Водичка. И наконец, еще до весны, – Кавелин. Королевство должно быть единым для того, чтобы быть готовым встретить Каптала и Шинсан.

Во дворце было так же пустынно, как и в городе. С одобрения королевы он отослал в город всех способных носить оружие. Как только Браги продемонстрировал, что не потерпит никакого бунта, сопротивление практически прекратилось.

Когда он вошел в покои королевы, та, бледная, мерила шагами комнату, потирая ладони. Под глазами у нее залегли тени.

– Инред умер? – спросил Браги. Королева утвердительно кивнула и сказала:

– Все рушится, полковник. Во всяком случае – мой мир. Я не очень сильная личность и склонна скорее бежать от трудностей, нежели встречать их с открытым забралом. Инред служил мне опорой так, словно был моим супругом. Совершенно не знаю, что теперь делать. Хочется просто убежать…

– Зачем вы позвали меня? – спросил он.

Браги с первой встречи, с того самого момента, когда их глаза встретились, понял, что молодая королева ценит силу и прямоту гораздо выше, чем простое почтение и придворные формальности.