Сидела, скучно жуя травинку. Зря она поехала с ними. Родители Розы её словно не замечали, разговаривали только с дочерью. Гуляют сейчас, наверное, по тому берегу… Но сколько ни всматривалась Аня в далекие деревья на противоположном берегу, ничего не могла разглядеть.

Прошел час, когда они наконец вернулись. Аня хотела сказать, что она волновалась (а если честно, испугалась не на шутку – вдруг они все утонули?!), но ничего не сказала: Розины родители вели себя так, словно Ани здесь не было. Роза рухнула на матрас, тяжело дыша. Инга бросила ей полотенце – «Вытирайся!»

– Снимай трусы, в мокрых нельзя, простудишься, – велел дочери Чермен. Роза помотала головой, кутаясь в полотенце.

– Не простужусь. Мне не холодно почти.

– А зубами почему стучишь? И в мурашках вся! – Чермен стянул с неё под полотенцем трусики и не слушая её «я сама» надел ей сухие, после чего стащил с неё мокрое полотенце, набросил ей на плечи другое, сухое, а на голову нахлобучил широкополую шляпу.

Аня не взяла второй купальник и теперь сидела в мокром. Купальник зябко облепил тело и никак не желал сохнуть. Полотенце у неё тоже мокрое, другое она не взяла, а Аглая ей не напомнила. Правильно, Аня уже большая, тринадцать лет, может сама о себе позаботиться. Но глядя на Розу, вокруг которой хлопотали родители – вытирали, одевали, согревали, – Ане стало невыносимо обидно, к глазам подступили слёзы, и она поспешно моргнула несколько раз. Не хватало только зареветь перед всеми, для полноты ощущений.

– Обедать будем минут через пятнадцать, потерпишь, дочь? Сразу после такой нагрузки есть нельзя, надо подождать.

– Я знаю, нам тренер говорил. Я подожду, – улыбнулась согревшаяся и довольная Роза. И только теперь заметив неподвижно сидящую Аню, похвасталась:

– А мы на тот берег плавали!

– Красивый?

– Кто?

– Берег красивый?

– Я откуда знаю? Там дно илистое, топкое, не выбраться. Мы на берег не пошли, на воде отдохнули и обратно поплыли.

– Так вы вообще из воды не выходили? Целый час?! – ужаснулась Аня.

– А что такого? Мы в бассейне каждый день по часу плаваем, на время. На время тяжело, а здесь я только немножко устала.

– Немножко, а сопишь как паровоз! – встряла в разговор Инга. – Я в сентябре тренеру твоему скажу, чтоб гонял тебя как следует. Сорок минут плавала и умерла, куда это годится? И хватит валяться, бери тарелки, накладывай салат, а Аня салфетки разложит. – Инга достала из сумки скатерть и принялась раскладывать на ней вкусно пахнущие помидоры, пупырчатые зелёные огурчики, завернутые в плёнку сандвичи с яйцом и пекинской капустой, пластиковые контейнеры с салатами…

Аня достала свои бутерброды и несмело положила на край скатерти.

– Ешь! – проигнорировав бутерброды, Инга поставила перед девочкой бумажную тарелку. – Я тебе положила всего понемногу. Розовый салат – с крабами, фасолевый с орехами, а зелёный – это творог с чесноком и зеленью. Начни с крабового, в нём крабы настоящие, не рыбные "палочки". А бутерброды оставь на потом. Что ты будешь пить, минералку или крюшон?

– Мы будем крюшон, – ответила за Аню Роза. – И арбуз. Папа, я хочу арбуз. Нарежь, пожалуйста.

– Арбуз потом. Давайте сначала поедим, – сказал Чермен, и ему никто не возразил – есть хотели все. Вчетвером они с аппетитом уничтожали салаты и закуски, запивая их минералкой и заедая помидорами. Аня таких никогда не ела. Дорогие, наверное. И где они их покупают?

Потом они загорали, играли в мяч, купались (Аня бродила по воде, распугивая стайки мальков и не зная чем себя занять, а Роза плавала, с мамой и с папой).