В голосе прислужницы снова скользнуло удивление. Видимо, она все никак не могла понять, за что безродной гостье без манер и должных нарядов такая честь. Оникс не была сведуща в дворцовом этикете, но даже она понимала, что далеко не всех гостей Его Величество приглашает разделить трапезу.

Но, вместо того чтобы обрадовать, это лишь испугало раяну. Она предпочла бы держаться подальше и от столицы, и от Владыки, кем бы он ни был.

– Я буду готова через час, – медленно кивнула она.

– Через час? – откровенно изумилась прислужница, всплеснув руками. – Что вы, госпожа! Нам понадобится несколько часов, чтобы уложить ваши волосы, подобрать наряд и должным образом подготовить ко встречи с Владыкой…

– Я буду готова через час, – повторила Оникс. – К тому же ваша помощь мне не требуется, Риа.

– Но…

Оникс молча смотрела на прислужницу, и та удалилась, поджав недовольно губы. Вероятно, понеслась советоваться с кем-то из старших. Оставшись в комнате одна, раяна подошла к большому зеркалу, замерла, всматриваясь в отражение. Из глубины зазеркалья на нее смотрела незнакомка. Коричневое платье с глухим воротом и удобной застежкой спереди, белые волосы уложены в тугой пучок. Такую прическу раяна впервые увидела у рыбацких супружниц, они туго стягивали волосы и закручивали на затылке, чтобы не мешали. Платков там не носили, только зимой для тепла, и Оникс тоже не стала закрывать волосы.

На ногах у девушки были привычные, растоптанные сапоги, а на руках перчатки из грубой кожи, что защищали от холодного ветра с моря. Другой одежды у нее не было, а к нарядам, что висели в массивном шкафу, Оникс не прикоснулась. Она всю жизнь жила более чем скромно, а некоторые предметы обихода, например хрустальную посуду, и вовсе впервые увидела в Синих Скалах.

И стоило подумать об этом, стоило памяти лишь коснуться тех дней легким крылом воспоминаний, как сердце обожгло болью, а дышать стало нечем.

Раяна закрыла глаза. Подышала, уже привычно прогоняя образ, что, казалось, впечатался в нее, врос в нутро, черными ожогами расчертил всю сущность Оникс! Или порезами от ЕГО ножа. Разукрасил кровавыми полосами – только не тело, а душу.

Она сжала виски, прогоняя воспоминания. Не думать. Не вспоминать. Забыть. Ей это почти удалось!

Открыла глаза и вновь посмотрела в зеркальную глубину. И теперь синие глаза девушки из зазеркалья смотрели почти спокойно, не выдавая бури, что бушевала внутри. Оникс это понравилось.

Через час Риа снова постучала в дверь, окинула раяну презрительным взглядом и, вскинув голову, прошагала в коридор. Оникс пожала плечами и двинулась следом. Сумеречный безмолвной тенью возник рядом, но девушка лишь кивнула ему, хотя тот и не ответил.

На этот раз раяну пустили в другое крыло, видимо, здесь располагалась жилая часть дворца, а также гостевые покои для важных персон, потому что коридоры сияли драгоценными панно, мягко журчали фонтаны и переливались золотые и серебряные люстры, канделябры, каминные полки и украшения стен. От блеска и мерцания радужных искр хотелось закрыть глаза, роскошь ослепляла и подавляла, внушала трепет перед величием дворца, и Оникс в своем более чем скромном платье и старых сапогах почувствовала себя здесь неуютно и неуместно. Но тут же тряхнула головой. Наряжаться в чужие платья она не хотела. А этот дворец со всей его обстановкой и порядками был словно такое платье: красиво, роскошно и… не нужно. Больше всего раяна сейчас хотела вновь оказаться на берегу моря, возле старой лачуги Рысого.

Так, задумавшись, Оникс дошла до очередных дверей, огромных, в два человеческих роста. При их приближении стража распахнула створки, а Риа присела и попрощалась с раяной.

Так что в Зал Памяти Оникс вошла одна. Очевидно, это помещение получило свое название за бесконечное количество портретов, украшавших стены.