— Это оттого, что ты трутень! — дразнила она меня целый год. — Трутень, трутень, трутень…

Несмотря на то что я был трутнем, труд как предмет я любил. Наверное, мне просто повезло с трудовиком. Преподавателем у нас был классный дядька, он, кстати, до сих пор работает в школе и до сих пор занимается трудовым воспитанием, или техническим трудом, или технологией — трудовиком, короче, работает.

Кажется, наш трудовик ничего специально-педагогического не заканчивал, зато у него присутствовал талант воспитателя. Не знаю, как остальные, но я на его уроках отдыхал. И хотя однажды почти в течение двух месяцев мы вручную напильниками вытачивали из каких-то железин дурацкие молотки (молоток так у меня и не получился), на трудах мне нравилось.

Я узнал много нового и многому научился.

Работать ножовкой по дереву и по металлу, сверлить, на токарном станке точить, пуговицы пришивать, опять же. У наших девчонок тоже учительница смышленая оказалась, так что многие из них научились качественно печь блины, жарить сырники и лепить тефтели. Пуговицы те же освоили.

Конечно, умение работать с плашкой и нарезать резьбу на трубах в жизни мне пока еще не пригодилось, так же как искусство пиления лобзиком, но кто знает, что будет дальше? Поэтому я считаю, что труд — один из самых полезных предметов в школе. Хотя и родители, и учителя, и, в общем-то, ученики относятся к нему достаточно легкомысленно.

А зря. Химия-физика как в одно ухо влетела, так из другого уха тут же успешно вылетела, а вот паять я до сих пор умею…

Впрочем, уже повторяюсь.

Основы безопасности жизнедеятельности.

В мое время ОБЖ не было, была НВП — Начальная военная подготовка. Отличный и, опять же, наиполезнейший предмет. А какой познавательный-то!

Первый учебник в современном смысле этого слова вышел в 1658 году. Это была книга «Мир в картинках» все того же чешского педагога и мыслителя XVII века Яна Амоса Ко-менского.

______г-jom же уроке энвэпэшник Петр Серафимович вызвал

к доске Кукарекина, сунул ему в руки старенький «калаш», нацепил на голову пилотку и спросил:

— А скажи-ка, голубчик Кукарекни, что ты должен делать в случае ядерного взрыва?

Кукарекни оторопел. Видимо, он слабо представлял себя в одной компании с ядерным взрывом. Но на всякий случай Кукарекни все-таки предположил:

— Спрятаться в подвал, что ли?

Учитель торжествующе ухмыльнулся:

— Прятаться ты будешь от своего папаши с ремнем. А в случае ядерного удара боец прежде всего должен держать автомат на вытянутых руках!

Тогда я еще не знал этого бородатого анекдота, не знал.

— Зачем? — спросил растерянный Кукарекни.

— Затем, чтобы капли расплавленного железа не попортили казенную обувь, — выдал энвэпэшник. И счастливо заржал. И мы тоже заржали. Хорошая была шутка, веселая.

Отсмеявшись, Петр Серафимович провел краткую разъяснительную работу. Что глобальное противостояние никто не отменял. Что в любую минуту над нашими головами могут зареветь турбины бомбардировщиков агрессивного блока НАТО. И то, что они не гудят над нашими головами сейчас — это заслуга наших бравых пэвэошников и недремлющего ока спутни-ков-шпионов, которых в космосе до черта висит…

После чего, не откладывая в долгий ящик, выдал военную тайну. Что совсем недалеко от нас, на Новой Земле, до сих пор проводятся испытания ядерного оружия, куется, короче, оборонный щит, куется. И когда зимой ни с того ни с сего вдруг начинает таять снег — это она, Бомба…

Нас на уроках обучали практически только трем вещам.

1. Разбирать и собирать «АК-47», то бишь бессмертный и великий на все времена автомат Калашникова.