А Морин все водила его по залам, показывая и говоря, говоря. Будь на ее месте любой другой экскурсовод, Алан слушал бы с интересом, он и вправду интересовался многим, помимо овец. Но присутствие Морин уводило мысли в совсем ином направлении. Наверное, то же самое случилось и с Тоби. Бедняга просто не в силах был сопротивляться страсти, которую вызвала к жизни эта девушка.

Каждый ее шаг отдавался дрожью в его теле, аромат ее цветочных духов кружил голову. Алан сжал зубы, чтобы скрыть обуревающее его желание.

— А это украшения, принадлежавшие когда-то одной из местных графинь. Ее потомки были настолько щедры и благородны, что отдали весь комплект в музей. Но за них можно не переживать; это богатая семья, и у них осталось еще достаточно драгоценностей, чтобы снабдить добрый десяток музеев. Что вы так смотрите на меня?

Под его внимательным взглядом Морин в очередной раз густо залилась краской, чувствуя, как постепенно начинает пылать не только лицо, но и все тело.

— К вашим глазам очень пошел бы вон тот набор с сапфирами, — невозмутимо сообщил Алан, не сводя с нее глаз. — Вы любите украшения, мисс Морин?

— Не особенно, — ответила она сухо. — Впрочем, у меня их практически нет.

— Не считая вашей очаровательной подвески, — сказал он, и заметил, как Морин вздрогнула и привычно схватилась за золотой ключик. — А жаль. Вам так пошли бы сапфиры. Будем надеяться, что муж сумеет подобрать для вас такой набор, который вам понравится.

— Какой еще муж! — рассердилась Морин. — Вы прекрасно знаете, что у меня нет никакого мужа.

— Но ведь он обязательно будет, — вкрадчиво заметил Алан. — И, я уверен, такой, который сможет покупать вам драгоценности.

— Это для меня не имеет значения, — ответила она сквозь зубы.

— Что вы говорите! — вежливо удивился он.

Морин задохнулась от обиды. Как она могла целоваться с этим человеком! Как она могла думать о нем и видеть его во сне. Любые отношения с ним не принесут ничего, кроме неприятностей и испорченного настроения.

— Но, наверное, дочь известного художника может себе позволить не думать о деньгах, — продолжил он, как ни в чем не бывало.

— Я дочь художника, а не бизнесмена, — надменно проговорила Морин. — Именно поэтому в будущем муже меня интересуют не деньги, а нечто совсем иное. Кажется, вас очень интересует мое финансовое положение? Так вот, я совсем не богата. Практически все отцовские картины были проданы, чтобы оплатить его долги, и теперь мне надо срочно искать работу, чтобы как-то жить. Вас это интересовало?

— Но пока вы еще не голодаете, надеюсь?

— Пока нет, — ответила Морин ледяным тоном, отворачиваясь.

— Рад за вас.

Когда же кончится этот день и она навсегда отвяжется от Алана Макинтайра! И за что, за что он ее так ненавидит?

— А знаете, — сказал он задумчиво, когда они выходили из музея, — вы так интересно рассказывали мне обо всех этих экспонатах… Вы вполне могли бы стать экскурсоводом здесь, в Рингсенде.

— Я не собираюсь здесь оставаться и не собираюсь становиться экскурсоводом. — Ее голос дрожал от едва сдерживаемой ярости.

— А что же вы все-таки собираетесь делать?

— Придумаю что-нибудь.