Имевшиеся у нас удочки, леска и крючки аборигенов не заинтересовали — по словам Дика, рыбу они ловили примитивным, но действенным способом: замачивали в воде корни какого-то дерева, одурманенная рыба всплывала, и ее оставалось только собрать. А вот фотоаппараты Дик настоятельно рекомендовал спрятать и ни в коем случае никого не снимать.

— У них тут свои верования, — пояснил он, все его ответы мне переводила Вика. — За попытку сфотографировать могут запросто убить.

В итоге мы преподнесли вождю несколько хороших охотничьих ножей и пару мачете, он остался вполне доволен. Один из воинов попросил у нас большую кастрюлю — пришлось подарить. Это стало сигналом: к нам потянулись и другие воины, в итоге за несколько минут мы раздали значительную часть нашего имущества. К моему удивлению, больше всего завидовали именно индейцу, получившему алюминиевую кастрюлю, — такая у нас была всего одна.

Полчаса спустя мы уже шли по узкой тропинке в сопровождении вождя и его воинов. Я надеялся, что путешествие не затянется, но мы все шли и шли, и дороге не было конца. Стрелка на моих часах уже подбиралась к шести вечера, когда Дик сказал, что мы уже совсем близко.

— Спасибо, утешил... — пробормотал я.

Это самое «близко» растянулось еще километров на пять. Незадолго до конца путешествия мы смогли увидеть, как индейцы охотятся. Один из них прицелился в прыгающую по верхушкам деревьев обезьянку. Выстрел — маленькая колючка угодила точно в цель. Обезьяна обиженно заверещала, потом затихла. Около минуты сидела, цепляясь за ветви, затем свалилась вниз. Подняв упавшую обезьянку, индейцы удовлетворенно залопотали. Сергей поинтересовался у Дика, о чем они говорят, после чего взглянул на нас с Ольгой.

— Это наш ужин, — без особой радости пояснил он.

А потом мы увидели селение индейцев: небольшие бунгало, крытые листьями, — здесь было порядка двадцати домиков. Бегали голые ребятишки, ходили полуобнаженные женщины с отвисшими грудями. Впрочем, некоторые из них, молоденькие, были очень даже ничего. Наверное, я чересчур засмотрелся на одну симпатичную амазоночку, так как получил от Ольги чувствительный удар локтем в бок.

— И на что это мы заглядываемся? — мило улыбнувшись, спросила она.

— Ну ладно, ладно... — примирительно пробормотал я. — Экзотика, потому и смотрю.

— На первый раз поверю, — Ольга улыбнулась.

К моему удивлению, индейцы оказались вполне гостеприимными людьми. То, что они нас чуть не убили, рассматривалось ими как досадное недоразумение. А уж когда Вика и Сергей объяснили, как им нравится их страна, индейцы окончательно прониклись к нам доверием.

Начинало темнеть. Впрочем, это никого не беспокоило: горели костры, индейцы готовили ужин. Обезьянку на наших глазах сунули в котел с кипятком, подержав там какое-то время, вынули и ободрали с нее шкуру. Сделано это было очень быстро и ловко. Меня даже слегка передернуло — неужели придется это есть?

Впрочем, одной обезьянкой дело явно не обошлось: я видел, как жарили на огне большие аппетитные куски мяса, однако уточнять, кто это был, не стал.

Все члены нашей экспедиции, вождь с Диком и самые уважаемые воины племени собрались вокруг одного большого костра. Дикари оказались людьми далеко не глупыми — выяснилось, что и у них не обходится без выпивки. Индейцы с воодушевлением восприняли появление большой пластиковой канистры, ее содержимое начали быстро разливать по кружкам. При тусклом свете костра я не мог разглядеть, что именно налили мне в кружку, сделанную из высушенной тыквы — или чего-то похожего на тыкву. Но пахло оно не слишком хорошо.

— Надо выпить, — шепнул мне на ухо сидевший рядом со мной Сергей — он только что выслушал пояснения Дика. — Иначе нанесем им оскорбление.