Да. Это лекарство пошло мне на пользу. Лекарство, состоящее из тяжелой непрерывной работы, огромной физической нагрузки, которую обеспечивают море, и отсутствие человека, которому можно поплакаться.

Помню точно, сколько ночей я не спал вначале. Ровно пять. Это были кошмарные ночи, наполненные ожиданием близкой смерти. Я не мог заснуть без снотворного, ворочался на узкой жесткой койке и тихо плакал от жалости к себе. После третьей бессонной ночи я с трудом поднялся, чувствуя себя совершенно больным, и побрел к капитану. Капитан с удивлением выслушал мои бессвязные жалобы, немного подумал и наложил на меня дополнительные штрафные работы.

Егор в происходящее не вмешивался. К тому же, я был так зол на него, что предпочитал лучше сдохнуть, чем обратиться за помощью. Мне пришлось собраться с силами и выполнить двойную нагрузку вместо обычной. Как говорилось в одной старой рекламе: «При всем богатстве выбора другой альтернативы нет».

Урок пошел мне на пользу. Жалоб от меня капитан больше не слышал.

Зато шестую ночь, проведенную на судне, я не помню вообще. Потому что провалился в глубокий сон, похожий на транс, едва успев коснуться головой того, что называлось здесь подушкой. И встал утром с ощущением робкой надежды на то, что мне удастся выжить.

И пошло-поехало…

Сначала мне каким-то волшебным образом удалось восстановить нормальный сон. Затем организм, словно в благодарность за это, принялся стряхивать с себя лишние килограммы, да так резко, что я не успевал ушивать штаны.

Я таскал с места на место огромные кастрюли с супом, весившие не меньше тридцати килограмм, и посмеивался, вспоминая запреты моего врача:

— Никаких тяжестей! Три килограмма — это ваш предел!

Смешно. Все положенные мне пределы остались в прошлом. Вместе с моими болезнями.

Было еще кое-что, радовавшее меня не меньше, чем вернувшееся здоровье. Я обрел нечто большее, чем физическое благополучие. Я обрел стойкое душевное равновесие.

Мое болезненное воображение словно покрылось твердой мозольной коркой, приобрело защиту от мелких внешних раздражителей и перестало беспрестанно колотить мою душу. Я не утратил своего удивительного дара, но мне удалось взять его под контроль.

Честное слово, это было лучшее, что мне удалось добиться в жизни. Самая трудная победа — это победа над самим собой.

Как-то вечером я вышел на палубу и глубоко вдохнул свежий морской воздух. Корабль возвращался домой, на душе было легко и радостно. Я подошел к поручням, облокотился на них локтями и стал смотреть на воду.

— Отдыхаешь? — спросил Егор, бесшумно возникая за моим плечом.

— Отдыхаю, — ответил я.

Это был наш первый разговор с того дня, как я стал коком на «Маршале Жукове». Злость на Егора прошла давным-давно, но я не хотел подходить к нему первым.

Приятель облокотился на поручень рядом со мной. Мы стояли рядом, смотрели на воду и думали каждый о своем.

— Удачно сплавали, — сказал Егор, нарушая молчание.

— Правда? — спросил я.

Приятель молча кивнул.

— Есть хорошие заказы, — сказал он и сплюнул за борт. Следом за ним сплюнул и я, чтобы не сглазить.

Егор развернулся, облокотился на поручень спиной и стал смотреть на меня.

— Хорошо выглядишь, — заметил он одобрительно.