|
Потом напишу про нее что-нибудь язвительное. Когда четыре года назад я завел для магазина страничку в фейсбуке, то решил почитать, что пишут там другие книжные. Содержание почти всех страничек оказалось скучным и нисколько не описывало ни ужасных мучений, ни невероятного восторга, которые испытываешь, работая в книжном магазине. И я пошел на осознанный риск и сосредоточился на поведении покупателей, в особенности на глупых вопросах и хамских репликах. Похоже, риск себя оправдал: чем больше я опускаю покупателей, тем больше удовольствия это доставляет моим подписчикам. Недавно я просмотрел подписчиков, и обнаружил среди них довольно большое количество книжных магазинов.
Выручка на кассе: 227,45 фунта стерлингов 14 покупателей
Понедельник 24 февраля
Онлайн-заказов: 3 Найдено книг: 3
Когда я проснулся, дождь хлестал как из ведра. Однако в 9:30 уже вовсю светило солнце. Приходили польские рабочие — убрать живую изгородь из кипарисов и поставить на ее месте каменный забор. Спилив кипарисы, они решили их сжечь, и почти весь город заволокло густым едким дымом. Большую часть дня я наблюдал, как люди старались как можно скорее проскочить мимо магазина, кашляя и ругаясь на ходу.
Выручка на кассе: 277 фунтов стерлингов 16 покупателей
Вторник 25 февраля
Онлайн-заказов: 4 Найдено книг: 4
Сэнди, самый татуированный человек Шотландии, принес трости. Он делает их своими руками, и мы договорились, что за каждую принесенную трость я плачу ему 6 фунтов. Я продаю трости в магазине по 10 фунтов за штуку. Они продаются хорошо — по одной-две в неделю, — и каждая снабжена этикеткой с указанием породы дерева и какой-нибудь местной легендой о нем. Он читает в основном шотландский фольклор и книги по истории Древнего мира. Он язычник и живет недалеко от Странрара, однако раз в пару недель вместе с кем-нибудь из друзей выбирается на денек в Уигтаун, чтобы пообедать или попить кофе и походить по магазинам. Он невероятно общительный, всегда дружелюбно настроен и непременно рассказывает что-нибудь интересное. Но больше всего мне нравится, что он обожает злить Ники. В обед я сделал сэндвич, и мы с Анной, загрузив в микроавтобус около пятидесяти картонных коробок, отправились на старую ферму неподалеку от Странрара. В доме оказалось еще грязнее, чем я помнил с прошлой поездки. Мрачный фермер в мокрой твидовой кепке снова встретил нас и провел к дому, где жила ныне покойная пожилая пара. Мы с Анной начали складывать книги в коробки и загружать их в машину. Каждый раз, когда мы проходили мимо кошки, она издавала прерывистое «мяу», а потом продолжала печально смотреть на мокрые поля с коровами, гуляющими в поле под проливным дождем. Как обычно бывает, когда забираешь книги, которые долго лежали в одном месте, к тому времени, как мы закончили, мы были все в пыли и кошачьей шерсти. Об этой стороне благородного занятия книготорговлей мало кто догадывается. Я расплатился с фермером, и мы со скрипом поехали по выбитой дороге. Машина еле ползла под тяжестью груза. Покупать книги, оставшиеся от умерших людей, для букиниста — привычное дело. Постепенно к этому привыкаешь и воспринимаешь без эмоций, за исключением таких случаев, как сегодня, когда у покойной пары не было детей. По какой-то причине фотографии на стене (он — в парадной форме ВВС Великобритании, она — молодая женщина на фоне одного из парижских видов) вызвали у меня приступ меланхолии, которого не испытываешь, когда у людей остаются дети. Разобрать на части такую личную библиотеку — все равно что уничтожить память о них. Ты навсегда стираешь последнее свидетельство о том, какими были эти люди. В книгах этой женщины запечатлелись ее характер и интересы. Ее библиотека — самое близкое подобие генетического кода, который она могла после себя оставить. |
