Но тогда ничего подобного мне в голову не приходило. Нимало не полагаю, что мне удалось достаточно  веско объяснить то  душевное волнение, в которое меня  повергло  появление  Лу.  Она  казалась мне  недосягаемой,  живущей за пределами моих мечтаний.

     Если  не  принимать  в  расчет  воздействие  спиртного,  то  именно  ее недосягаемость повергла меня в нестерпимую депрессию. Было что-то звериное в том, как я себя ощущал, что-то от загнанной в угол крысы.

     "Ты,  О  Королева  вампиров  Плоти,  что обвилась  змеей  вокруг  горла мужчины! Обожаю Тебя, Эвоэ! Боготворю Тебя, И А О!"

     О ком она  думала, о Гретель или  о себе? Ее красота, я был ею удавлен, захлебывался, она рвала мне горло. Я обезумел, стал  одержим глухой, терпкой похотью.  Я  ненавидел  ее.  Но  как  только  я  поднял  голову,  как только внезапная, мгновенная  кокаиновая удаль метнулась от моих ноздрей к мозгу  - следующая строка отдает  стихами, но иначе не  скажешь - продолжаю!  - точно солнце выглянуло из-за туч депрессии в моем сознании.

     Я прислушивался, словно во сне, к пышному, смелому голосу Лу:

     -  Ты,  О  свирепый  водоворот  страсти,  всосанный  устами  Солнца!  Я боготворю тебя, Эвоэ! Обожаю Тебя, И А О!

     Все стало по-другому - я начал понимать, что она говорит, я стал частью этих слов. Я распознал  за  один миг причины моей недавней подавленности. Ее порождало то,  что я чувствовал себя посредственностью  перед  Лу! Теперь  я стал ее мужчиной, ее самцом, ее хозяином!

     Я привстал, чтобы схватить ее за талию, но она унеслась по полу, словно осенний лист  накануне  бури. Я  поймал  взгляд глаз Гретель.  Они  сверкали зловещим торжеством. И на  мгновение и она,  и Лу,  и кокаин, и я  сам - все оказались безвыходно замкнуты в путанном смятении гибельной догадки.

     Но  мое физическое тело уже отрывалось от земли. То было прежнее  дикое веселье, которое  чувствуешь, взлетая  в погожие  дни. Я  очутился  в центре зала, неведомо мне как. Теперь и я тоже гулял по воздуху. Лу обернулась,  ее рот -  алая сфера...  Таким я  видел  солнце, восходящее  над Бельгией,  над извилистой линией побережья, над матовоголубым туманным изгибом моря и неба, с единой  мыслью в  моей  голове,  которая  пульсировала  в  унисон  с  моим восторженным  сердцем. На  этот  раз мы  не промахнулись,  мы попали в склад боеприпасов. Я  сам и был  этот склад.  И я  взорвался. Я  был  одновременно убийцей и убитым. И по небу мне навстречу плыла Лу.

     - Ты, О всадник из свиты Солнца, чьи шпоры покрыли кровью бока ветра! Я обожаю Тебя, Эвоэ! Боготворю Тебя, И А О!

     Мы попали  в  обьятия друг друга с неизбежностью  земного тяготения. Во всей Вселенной нас  было только двое - она и я. И лишь одна сила действовала во  Вселенной, та,  что  влекла нас друг к другу. И она, эта  сила, соединив нас, закружила...

     Мы летали  вверх и вниз по  полу клуба, хотя, конечно, не было никакого пола, и самого клуба, не было ничего  кроме горячечного ощущения, что ты это все, и должен со всем  слиться.