Самый же главный секрет хорошего признания — правдоподобность в сочетании с некоторой неожиданностью. Хорошенькой первокурснице так понравился старший преподаватель, что она подставила ему задницу, а он оказался всего-навсего швейцаром. Взбешенная изменой бойфренда женщина отдается сразу трем жеребцам, которые отделывают ее во все щели. Она собирает вещи и уходит, а видеокассету оставляет бойфренду на память. Журналистке, ни у кого отродясь в рот не бравшей, нужно написать статью для «Космополитена» — и тогда она получит работу, о которой давно мечтала. По-моему, куда интереснее всех этих «короче-дело-было-так».

И еще немного.

…затянувшееся за полночь совещание, недавно разведенная начальница, сообщающиеся двери…

…неявившаяся стриптизерша, отчаявшийся владелец клуба, нищая официантка и стадо нетерпеливых пожарников, собравшихся на мальчишник…

…хозяйка сломавшейся машины, на обочине, механик, истекшая страховка, придорожный автосервис…

…симпатичный домушник, женское общежитие, задержание без вызова полиции, немедленная расправа…

…отвратительный начальник, его наивная секретарша, договор об оплате труда…

…скучающая домохозяйка, неутолимая похоть, водитель службы рассылки, большой сверток у заднего крыльца…

…девичник, «Основной инстинкт» по телевизору, три бутылки вина, зуд, внимательная подруга…

…поезд, вечер, очаровательная брюнетка, сумка с покупками…

Ладно. Я могу продолжать хоть ночь напролет, но мне неохота. Наверное, я пытаюсь сказать, что «письма настоящие». Вот только написан в них полный бред. Да вы, поди, уже и так это поняли.

5. Учимся говорить пошлости

На то, чтобы уяснить все вышеизложенное, понадобился добрый год и пара сотен писем, а первые недели меня занимал более насущный вопрос.

— Где этот Стюарт, чтоб ему? — спросил я Роджера.

— Не знаю. — Он даже не обернулся. — Ему все но барабану…

Бормотание перешло в неразборчивое шамканье.

Я позвонил Уэнди: записей в регистрационной книге — никаких, звонков от Стюарта тоже не было. Положив трубку, я задумался. «Блинг» опаздывал на три недели, а у нас было только два материала: один про езду на водных мотоциклах, а другой — о «безумной» ночи на Ибице, в клубе. Читать такую муть никто не будет. Разве что та девушка из отдела по связям с общественностью, с которой Стюарт катался на водных мотоциклах, и «безумный» приятель Стюарта по имени Джерард, которому статья о его «сумасшедших выходках» сэкономила половину расходов на отдых. Особого сумасшествия я там не заметил. Он всего-навсего проглотил пару колес, взобрался на некую сцену и начал, как последний мудак, отплясывать на глазах у нескольких тысяч зрителей, делавших ровно то же самое. Для пущего сумасшествия Джерард в конце каждого предложения добавлял, что он «прям так и обалдел», «прям так и охренел» или «не поверил собственным глазам». Я все это милосердно выкинул, чтобы не выставлять его перед читателями совсем уж идиотом.

Ну и я отредактировал письма за последний месяц, написал рецензии к паре фильмов, а теперь маялся без дела. Поваляв еще немного дурака, я взял номер «Эйса», несколько минут его полистал и опять заскучал.

Просто удивительно! Еще шесть недель назад я бы внимательно изучил все фотографии и дофантазировался бы до расстегнутых штанов.