Пэдди дождался, пока я повешу трубку, и сочувственно улыбнулся.

— Кажется, догадываюсь. Стюарт опять ищет правды, да?

— Он велел мне обзвонить моделей.

Пэдди ухмыльнулся и покачал головой.

— И как ему не надоест? На Стюарта такое находит не реже раза в год. Вечно одно и то же. «Нужно по-настоящему, нужно без вранья…» Чушь! Это ж порнуха, а порнуха и действительность не пересекаются!

Он предложил мне сигарету и закурил сам.

— Знаешь, что такое действительность? Действительность — это когда спускаешься в киоск за журналом с голыми бабами, так как больше тебе их увидеть негде. В лучшем случае тебя ждет толстая, изъезженная вдоль и поперек, до смерти надоевшая жена, которую можно трахнуть разве что спьяну.

— Что в тебе подкупает, Пэдди, так это столь редкая в наше время душевная чистота.

— Этот кретин прав, — раздался откуда-то из-за моей спины голос Роджера.

— Действительность? Действительность состоит из девушек, которые живут с мамой и папой, или помолвлены, или ходят в кружок рисования. Эти девушки коллекционируют плюшевых мишек, смотрят сериалы «про жизнь» и огорчаются, если их любимого персонажа выбрасывают из сценария.

Пэдди выпустил пару колец и продолжил:

— Эти девушки, как и мы с тобой, стесняются рассказать, что их на самом деле заводит. Ты встречаешься с ними каждый день. Многие из них признались бы тебе, что страшно любят подставлять задницу сразу нескольким партнерам? Вряд ли!

— Да, но ведь они порномодели! Должны же они чем-то отличаться?

— А я порноредактор! Так что и я должен… А я за последние три месяца ни одну и пальцем не тронул. Хотя считается, что мы тут все направо и налево… Ребята в пабе отказываются мне верить, как я их ни убеждаю. Они думают, что я такой скромный или просто осторожничаю. Ничего подобного! Я первый готов забраться на минарет и крикнуть на всю Мекку, что мне удалось перепихнуться — если и в самом деле удалось. Только это не так, потому что я живу в реальном мире. Работаю в порноиндустрии, а живу на земле. С девушками то же самое. Читатель хочет верить, что они такие бесстыдные старые шлюхи, которые только и мечтают, чтобы их кто-нибудь отымел, и готовы признаться кому угодно в чем угодно — так они низко пали. А что, не пали? Раздеваются же они перед камерой? Раздеваются. Однако не перестают быть обыкновенными людьми. А люди не говорят всей этой чуши, что мы пишем. Даже парни. Мужчины навыдумывали все это, пока занимались онанизмом и мечтали. Такой бред их заводит. Да, конечно, твоя девушка или какая-нибудь старая потаскуха может по твоей просьбе несколько раз сказать «затрахай меня до смерти», «порви мне дырку» или еще что-нибудь — и то придется потрудиться. Однако модели не будут диктовать тебе по телефону всю ту ахинею, что мы пишем от их имени: они модели, а не писатели. Вот почему «Мунлайт» нанимает людей вроде тебя. Вот почему всякий раз, когда Стюарт затевает такие беседы, номер ломится от девичьих стонов. Дескать, им ужасно хочется немного пообниматься, а после секса немного поболтать. И у кого на такое встанет?!

— Я понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ошибка Стюарта в том, что он путает секс и действительность. Люди хотят именно секса, но надо быть последним мудаком, чтобы верить в возможность секса за два фунта девяносто пять пенсов.

И он ушел. А у меня остался еще один звонок.

Вопреки прогнозам Пэдди Джемма (это ее настоящее имя) оказалась совсем другой. Она была польщена, а когда до нее дошло, что это нечто вроде «секса по телефону», ее разобрал нехороший смех.

— Фотографии перед тобой? — спросила Джемма, и я сказал, что да, передо мной.