— Развлекаешься? — скрашивает он.

 —  Ну да, — говорю я. Я должна была смутиться, но не сделала этого: ненавижу, когда девушки постоянно смущаются, поэтому уже давно решила, что в любой ситуации буду сохранять спокойствие. — А что насчет тебя? Тоже развлекаешься?

— Что-то типа того.

Уверена, он развлекается, но не со мной. После той ночи в «Эмеральд» от него не было ни слуху ни духу — он не позвонил, не зашел. Все, чего я была удостоена, — это брошенных в мою сторону хитрых взглядов на уроках математического анализа, в коридорах или вот сейчас, в коровнике. Я убеждаю себя, что не стоит из-за этого переживать, я ведь все равно не собираюсь ни с кем встречаться, но это не помогает мне сохранять контроль над своими чувствами каждый раз, когда он оказывается рядом. Ощущение, как тогда, когда мне было двенадцать. Даже хуже, напоминаю я себе, потому что сейчас я должна лучше разбираться в отношениях.

Я смотрю на Себастьяна, думая о том, как же хорошо, что он не может читать мои мысли, но он уже не обращает на меня никакого внимания. Он смотрит через мое плечо на двух Джен, которые поднимаются на холм, аккуратно вышагивая на каблуках, как будто они никогда раньше не ходили по траве. Их появление меня нисколько не удивляет. Две Джен повсюду следуют за Себастьяном, как два маленьких забавных прицепа.

— Посмотри-ка! — говорю я. — Вот и твой фан-клуб.

Он вопрошающе смотрит на меня, но ничего не говорит. В моих фантазиях Себастьян обладает великим, рассудительным умом. Но в реальности я ничего о нем не знаю.

Лали подъезжает к моему дому на пикапе в девять часов вечера. Мы одеты в черные водолазки, черные джинсы и сникерсы. В небе светит полная луна. Лали дает мне пиво, я включаю радио, и мы начинаем громко подпевать, пытаясь перекричать музыку. Я практически уверена, что это будет лучший поступок, который мы когда-либо совершали, самый яркий момент нашей «выпускной жизни» — момент, который мы запомним, как сказала бы Синтия Вианде.

— Да пошла ты к черту, Синтия Вианде! — кричу я без какой-либо причины.

— Пошла к черту старшая школа Каслбери! — кричит Лали. — Пошли к черту «инопланетяне».

Мы выезжаем на дорогу, ведущую к школе, со скоростью около восьмидесяти миль в час, пытаемся проехать прямо через холм по траве, но пикап буксует, поэтому мы решаем припарковаться на неосвещенной части стоянки. Пока мы вытаскиваем лестницу из багажника, я слышу предательский шум восьмицилиндрового двигателя, и рядом с нами останавливается Себастьян Кидд на своей машине.

Какого черта он здесь делает?

Он опускает стекло:

— Девочки, вам нужна какая-нибудь помощь?

— Нет.

— Да, — говорит Лали и взглядом приказывает мне заткнуться. Я отвечаю ей тем же выражением лица.

Себастьян вылезает из машины и облокачивается о капот. Он похож на леопарда, которого разбудили во время дневного сна. В подтверждение моих мыслей он сладко зевает:

— Долгая ночка?

— Можно и так сказать, — говорит Лали.

— Ты можешь сделать ее короче, если оторвешь свой зад и поможешь нам. Раз уж ты все равно не собираешься уходить, — добавляю я.