Его глаза были открыты. Он поднял голову, чтобы посмотреть на нее, и глаза у него были дикими, красного оттенка. Он не говорил.

Клэр сорвала с его руки внутривенную трубку и скальпелем стала резать удерживающие его лямки. Это было тяжело, и край довольно быстро притупился, но ей удалось освободить одну руку.

Оливер сделал все остальное. Он перевернулся на бок и разорвал посеребренные ремни, хотя от этого его пальцы горели и были в порезах, а затем он сел и начал рвать материал на его лодыжках.

Стеклянная стойка позади Клэр разлетелась от выстрела, она подняла глаза и увидела, как Холлинг снова целится. На этот раз она не сделает предупредительный выстрел.

- Стой! - крикнула Холлинг. - Брось нож!

Клэр бросила скальпель, и он с музыкальным звоном ударился о кафельный пол, но Холлнг выбрала неправильную цель. Может быть, она думала, что Оливер будет дольше занят, высвобождаясь или восстанавливаясь, но она ошиблась.

Смертельно ошиблась.

Оливер превратился в расплывчатое пятно и остановился с ее пистолетом в одной руке и горлом в другой. Клэр закрыла глаза, потому что она не хотела этого видеть, но она услышала треск ломающихся костей... и когда она была в состоянии снова смотреть, Холлинг была на полу. К удивлению не мертвая, но ее рука была под совершенно неправильным углом, она прижимала ее к груди. Она выглядела дезориентированной от шока.

Не останавливаясь, Оливер повернулся к другому полицейскому, который держал Еву. Он повернулся боком - элегантное и странно старомодное движение - держа конфискованный пистолет Холлинг, и сказал:

- Я не даю второго шанса. Это твое первое и единственное предупреждение. Бросай оружие и отпусти девушку.

Это было почти как если бы он был... на дуэли. Он даже положил свою левую руку за спину, согнув в локте.

А потом была дуэль, потому что коп бросил Еву, выпрямился и вытащил свой ​​пистолет. Это был быстрый розыгрыш, так же быстро, как Клэр видела в старых вестернах... но было слишком медленно, даже тогда.

Оливер не особо усердствовал, но прежде, чем пистолет мужчины оказался на половине пути, Оливер поднял свое оружие, выравнялся, прицелился и выстрелил.

Другой мужчина упал.

Оливер застыл в течение длительных секунд, наблюдая за мужчиной, чтобы быть уверенным, что он не поднимется, а затем напряжение спало, и он завалился на бок. Он врезался в постель другого вампира и схватился за нее, но не мог держать себя в вертикальном положении. Он опустился на колени, запутался в простынях, и Клэр с ужасом наблюдала, как он начал биться в конвульсиях.

- Оливер! - Она опустилась рядом с ним на корточки, не уверенная, что делать, если она вообще могла что-нибудь сделать. - Оливер, ты меня слышишь? Оливер!

Это продолжалось долго, но он, наконец, обмяк.

- Я слышу тебя, - сказал он. Его голос звучал странно и... испуганно. Он открыл глаза, и они больше не были по-вампирски красными. Обычные, непримечательные карие. Его кожа приобрела нечеткий отлив, словно поменялся цвет. - Ты должна остановить их, Клэр. Не позволяй им уничтожить все, что мы... - Он остановился и вскрикнул от боли, настоящей боли, и вытянул руку. Она не думала дважды, даже учитывая то, что она только что видела. Она схватила его пальцы и удерживала их, чувствуя, как он дрожит, словно сейчас разлетится на части. Его рука с силой сомкнулась на ее, но эта сила была человеческой, а не вампирской.

Его кожа подсвечивалась, будто в нем что-то горело. Или что-то сжигало его. Что бы с ним не происходило, ему было больно. Дыхание удушливое, его пульс... Его пульс? Дыхание?

Глаза Клэр расширились.

На ее глазах Оливер стал человеком. И она знала, что это последнее, чего он хотел.

- Нет, - сказал он, и эти слова вырвались из него как рычание, первобытный и яростный рык.