Наверное, придется прибегнуть к знакомому методу – стакан ледяной воды в лицо…

6

Седьмое небо:  состояние безмятежного, райского блаженства

8.01

Полчаса тишины.

Фрэнк идет по мраморному, цвета морской волны полу вестибюля, ступая по опаловым и ониксовым камешкам мозаики с логотипом «Дней», проходит мимо лифтов с распахнутыми в ожидании пассажиров дверями, мимо змеящихся рядов проволочных тележек для покупок, мимо аккуратно припаркованных моторизованных колясок для покупателей, мимо незажженного канделябра в виде заключенного под стекло водопада, направляясь к аркаде, где находится вход собственно в магазин.

Он силится подсчитать, сколько раз за свою жизнь пересекал этот вестибюль, и в то же время пытается припомнить, с каких пор начал топтать ногами драгоценный логотип вместо того, чтобы – как делает большинство – почтительно огибать его. Ответом на первый вопрос является, очевидно, столь устрашающее многозначное число, что Фрэнк, будто отказываясь в это поверить, быстро прекращает подсчет. Ответ на второй вопрос намного легче: он начал ступать прямо по логотипу вместо того, чтобы обходить его, в тот самый день, когда осознал, что может это делать, что не существует специального правила, которое это воспрещало бы, а единственное, что мешает людям наступать на этот круг, выложенный из драгоценных камешков, – это их вера в святость богатства; он же перестал разделять эту веру, или, точнее, пришел к выводу, что она никогда и не была частью его личного кредо.

Это случилось приблизительно в ту пору, когда он впервые стал замечать, что у него пропадает отражение. Впрочем, исчезновение было настолько постепенным, что Фрэнк лишь спустя некоторое время хватился пропажи. Каждый день, когда он смотрелся в зеркало, там недоставало еще какой‑то частицы его облика, и каждый день он отмахивался от этого обстоятельства как от игры света или воображения: ведь признать такое явление за эмпирический факт означало бы шагнуть за порог безумия. Однако в конце концов отрицать правду стало невозможно. Фрэнк начал забывать, как он выглядит и кто он такой. Мало‑помалу, по кусочкам, он ускользал от самого себя.

Тот день, когда Фрэнк осознал это, и стал днем, когда он отважился ступить ногой на драгоценную мозаику, и тогда же мысль покинуть «Дни» впервые смутно шевельнулась у него в голове. Он с почти фотографической ясностью припоминает, как зародилось в нем решение уйти с работы: в тот миг его нога ступила на краешек опалового полукруга – и не была испепелена молнией разгневанного Маммоны.

Дойдя до аркады, Фрэнк останавливается, вынимает бумажник и снова извлекает свой «иридий». Под каждой из арок – ряд вертикальных прутьев из нержавеющей стали толщиной в два сантиметра, которые аккуратно входят в пазы, проделанные в перемычке. В подпорки между арками на уровне пояса вмонтированы электронные терминалы. Терминалы имеют коническую форму, снабжены овальными экранами и хромированным покрытием. Каждый из них крупными зелеными буквами призывает Фрэнка вставить карточку в отверстие. Он проделывает это с ближайшим терминалом, и вскоре на дисплее показывается логотип «Дней», а потом – зеленое сообщение:

НЕПРАВИЛЬНО ВСТАВЛЕНА КАРТОЧКА. ПОЖАЛУЙСТА, ПОВТОРИТЕ ПОПЫТКУ

Фрэнк берет выплюнутую карточку, переворачивает ее логотипом вверх и снова вставляет, коря себя за невнимательность.

Появляется новое сообщение:

ХАББЛ ФРЭНСИС ДЖ.

СЛУЖАЩИЙ #1807‑93N

СТАТУС СЧЕТА: ИРИДИЕВЫЙ

КАРТОЧКА Ne: 579 216 347 1592

Затем надпись стирается, и появляется следующая:

ВРЕМЯ РЕГИСТРАЦИИ: 8.03

УДАЧНОГО ВАМ РАБОЧЕГО ДНЯ, МИСТЕР ХАББЛ

Автомат снова выплевывает карточку, и стальные прутья слева от столба терминала поднимаются с неприятным металлическим лязгом.