– Почему ты так в этом уверен?

Сатта коснулся лежавшего на столе документа.

– На такое у них воображения не хватит, – с улыбкой ответил он. – Ножи – да, обрезы – пожалуйста, пистолеты – само собой разумеется. Бомбы – тоже, но только не в прямой кишке. – Он покачал головой. – Чтоб до такого додуматься, нужен совсем иной склад ума.

Со смерти Фосселлы прошло два дня. Начальство оказывало на полковника все более сильное давление, торопя его с ответами. Газеты пестрели заметками о последнем убийстве во всех его кровавых подробностях.

Консультации с Монпелье в Марселе лишь усиливали уверенность Сатты в правильности его выводов. Люди из «Юнион Корс» сделали все, чтобы убедить как Гравелли, так и марсельскую полицию в том, что они не только не причастны к этим убийствам, но – более того – сами основательно ими озабочены.

У боссов мафии развивалась маниакальная подозрительность. Озабоченный Кантарелла выходил из себя. Кто-то разрушал его тридцатилетние усилия по созданию монолитной организации, которые можно было сравнить разве что с гигантской работой выдающегося государственного деятеля.

Казалось бы, первым должен был разгадать эту загадку Сатта с его глубоким, гибким, аналитическим умом. Двое суток он почти не выходил из кабинета. Его роман с актрисой все равно уже закончился.

– Все хорошо в меру, – справедливо заявила она ему после последнего убийства.

Актриса была права – такие неожиданности любую женщину могли довести до нервного срыва. Сама ее карьера была поставлена под угрозу.

Так что теперь у Сатты было достаточно времени, чтобы заниматься только этим делом. Он бесконечно, во всех мыслимых и немыслимых сочетаниях и комбинациях перебирал в уме имена убитых: Раббиа, Виоленте, Сандри и Фосселла. Связь между ними ему удалось найти лишь тогда, когда он убрал из этого незамысловатого уравнения Виоленте. За собственную тупость полковник клял себя на все лады – ведь с самого начала было совершенно очевидно, что Виоленте перерезали горло по чистой случайности, лишь потому, что он был телохранителем Сандри.

– Похищение дочери Балетто!

Беллу вопросительно поднял бровь.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Вот ведь где собака зарыта! Раббиа и Сандри – оставшиеся в живых исполнители похищения, а Фосселла его организовал.

Следующий час полицейские были очень заняты. Они сразу же решили, что сам Балетто участия в этом деле не принимал, хотя мог финансировать тех, кто совершал возмездие. Телохранитель девочки тоже привлек их внимание, хотя поначалу к его кандидатуре они отнеслись весьма скептически. Им было известно, что этот человек был своего рода обманкой и много пил.

Однако звонок в больницу сильно разжег интерес Сатты к его телохранителю. Полковник переговорил с главным хирургом, который оказался приятелем его брата, и тот рассказал о чудесном исцелении телохранителя и его стремлении любой ценой восстановить силы. Следующий звонок полковник сделал в агентство, рекомендовавшее его на работу по охране девочки, и там узнал, что раньше телохранитель был наемником. Тут же в Париж послали запрос первой степени, и пока ждали ответ, проследили связь телохранителя с неким Гвидо Арелио, хозяином пансиона «Сплендид» в Неаполе.

Наведение справок много времени не заняло. Не последнюю роль в этом сыграли незапятнанная репутация Сатты, равно как его высокое служебное положение и обширные связи. Он лично позвонил директору иммиграционной службы в Риме, и тот, подключившись к центральному компьютеру, тут же узнал, что из Реджо-ди-Калабрия телохранитель отплыл паромом на Мальту шесть дней спустя после того, как выписался из больницы.