Пока он не приступил к работе, эта проблема Кризи не волновала, но после встречи с девочкой ему пришлось серьезно над ней задуматься. Пинту нужно как можно скорее поставить на место.

Кризи пил не торопясь, пока бутылка не опустела, а потом лег в постель – большой, потрепанный жизнью человек, привыкший держать все в себе, еще не решивший, нравится ему новая работа или нет.

Но в одном Гвидо оказался прав: его мысли были теперь чем-то заняты.

Но сегодня она заботилась только о себе, полностью отдаваясь собственному наслаждению и не заботясь об ощущениях мужа. Он попытался было приспособиться к ее ритму, но Рика уже была близка к высшей точке блаженства, и через какое-то мгновение Этторе почувствовал, как тело жены напряглось и задрожало от сладостной муки. Он не поспел за ней, а продолжать дальше она не хотела и отстранилась от мужа.

Этторе не настаивал, зная, что позже жена снова затеет с ним любовную игру, восстановит его силы, даст ему возможность полностью удовлетворить разожженную в нем ею же страсть. Рика очень гордилась собой, что так умело манипулировала его телом и могла без труда контролировать его состояние. Она никогда не дразнила его, возбуждая ради забавы, но, если начинала любовную игру, всегда действовала с воображением и разнообразием, которые полностью отражали ее искусство любить.

Дыхание Рики стало ровным, она провела рукой ему по спине и удовлетворенно вздохнула. Обычно в таких случаях, немного передохнув, она начинала его нежно ласкать и целовать. А потом, перекатив на спину, искусно и не торопясь дарила мужу ответное наслаждение, глядя ему сверху вниз в глаза с лукавой улыбкой, как будто делилась с ним тайной, известной лишь им двоим.

– Он ей понравился.

Этторе вздрогнул.

– Кто?

– Кризи. Пинте он пришелся по душе.

Он покачал головой.

– Ей просто осточертела гувернантка, и Пинта страшно рада, что теперь с ней наконец можно распрощаться. Пинте любой телохранитель понравился бы, будь он хоть граф Дракула.

– Нет, – возразила Рика. – Когда я ее укладывала, она сказала мне, что он похож на медведя. Пинта про себя называет его «медвежонок Кризи».

Этторе тихо рассмеялся.

– Она, наверное, думает, что все медведи похожи на ту игрушку, с которой она спит ночью. Но медведи могут быть очень опасными.

– С чего это он решил пойти в телохранители? – спросила Рика, как будто говорила сама с собой. – После того, чем он занимался всю жизнь, для него это – детские игры.

– Может быть, ему просто все надоело, – высказал предположение Этторе. – Кроме того, он уже совсем не так молод.

Вспомнив сведения, содержавшиеся в присланных агентством документах, она сказала:

– Ему сорок девять. Ни семьи, ни детей у него нет. Интересно, а дом свой у него есть?

– Не знаю, но сильно сомневаюсь. Такого рода люди глубоких корней не пускают.

Этторе задумался о причине пьянства Кризи. Может быть, он потому и спивался. Прожив жизнь, полную борьбы и приключений, он скоро должен был выйти в тираж и не знал, что ему делать с собой дальше.

– Что-то мне во всем этом непонятно, – сказала Рика.

– В чем именно?

– В этом человеке. Мне показалось, что совсем недавно он перенес тяжелую болезнь. Хоть держится бодро и очень уверен в себе, что-то здесь не так. Может быть, причина в женщине?

Этторе улыбнулся.

– Это типично женская логика.

Рика покачала головой.

– Нет, скорее всего, женщина здесь ни при чем. Тут что-то другое. Чего-то в нем недостает… Он интересует меня, этот Кризи. С ним по крайней мере не скучно.