– Молодые люди, либо оплачиваем, либо выходим.

После этих слов, как по сигналу, троллейбус остановился, и все остальные пассажиры покинули транспорт.

– Тебе же сказали: у нас проездные, – выкатив худую грудь полумесяцем, прокаркал малец.

– Валер, поехали на базу! – крикнула женщина водителю.

– Да, Валер, поехали на базу, – передразнивали парни женщину, показательно вытирая воображаемые слёзы.

Двери снова закрылись, троллейбус отчалил и совершил разворот. Ребята посмеялись секунд десять, но, когда машина начала набирать ход, до самого трезвого наконец дошло:

– А как троллейбус посреди дороги развернулся, если он едет по проводам? – с непритворным интересом спросил он. Остальные лишь пожали плечами, не придав значения несущественному вопросу.

Троллейбус стремительно наращивал ход, гудел и, как ни странно, обгонял машины. Лампы потускнели, многие и вовсе погасли. Теперь только городские фонари и рекламные вывески прерывисто освещали внутренности салона. Кондуктор молча сидела на своём месте и смотрела вперёд. Остановок больше не было.

– Эй! Шеф, ты куда нас везёшь? – наконец крикнул один из смелой пятёрки.

Ответа не последовало.

– Слышь! Останови, мы сойдём! – голоса у ребят ломались, в них проклёвывались нотки трезвости.

Кондуктор не шелохнулась.

Город закончился, теперь они мчались по тёмной трассе. Света в салоне не было, за исключением мигающих лампочек в кабине водителя. Из карманов молодых людей вылезли мобильные телефоны с отсутствующим сигналом и просьбой обновить интернет-страницы.

Как только машина свернула в поле, один из балагуров подлетел к кондуктору и начал сыпать угрозами:

– Да ты знаешь, где я работаю?! Если завтра не появлюсь в офисе, ты без пенсии останешься!

После этих слов погасли передние фары.

– Пожалуйста, выпустите нас, мне к ЕГЭ готовиться надо, – умолял фальцетом юнец.

Троллейбус мчал, разрывая ночную тишину своим гудением. Молодые люди, уже полностью протрезвев, дрожали и вспоминали, как нужно действовать при захвате заложников. Они пытались разбить стекло молоточком, используя вместо него бутылки из-под пива, ломали ногти, чтобы вскрыть дверь-гармошку, но всё было зря.

Наконец появились первые деньги.

– Вот, сдачи не нужно! Верните нас в город! Умоляю!

Кондуктор всё так же сидела без движения. Мольбы о прощении, призывы к совести и даже слёзы заполнили троллейбус, а он всё ехал и ехал, пока не достиг огромного озера.

– Где мы? – перешёптывались ребята.

– Нас утопят, – плакал юнец с пушком под носом.

– Серёг, ты троллейбусом умеешь управлять? Может, вырубим их? – с надеждой в голосе промямлил кто‑то. Но Серёга лишь мотал поникшей головой.

Наконец передняя дверь открылась, и кондуктор вышла на улицу. В свете луны её силуэт мелькнул в кабине водителя. Ребята заметили, как в руках у женщины появился продолговатый предмет.

– Всё… Нас застрелят… И утопят… – вытирая опухшие глаза, электрик и ребята не могли найти слов, чтобы поддержать друг друга.

В салоне зажёгся свет, и кондуктор, звучно топая, зашла внутрь. В руках у неё были швабры и ведро. Она поставила их рядом с дрожащей толпой и улыбнулась:

– Как стены помоете, я вам выдам тряпки, приступите к сиденьям и полам, а потом поедете домой. Возражения имеются?

Пятёрка синхронно замотала головами.

Ночь была долгая. Ребята разделились. Двое бегали за водой, один менял тряпки, ещё двое относили грязную воду к непонятно откуда взявшейся огромной ёмкости, в которой уже плескалась вода.