И он пошел к дому.

Глава десятая

Небо совсем посерело, и в каптерке стало почти темно. Побродив по ней, я в конце концов нашел выключатель и зажег одну-единственную лампу дневного света.

Первое, что я увидел, – это винтовку и патроны, лежавшие на полке рядом с картой и компасом.

Я оторвал от катушки изоляционной ленты кусок сантиметров пятнадцать длиной, уложил на липкую сторону патрон и обернул его лентой. Затем положил второй, тоже обернул – и так далее, пока у меня не получилась упаковка из четырех патронов, помещающаяся в любой карман и не производящая там шума. Оставшиеся свободными пять сантиметров ленты я подогнул, чтобы ее легче было размотать, и начал готовить следующую упаковку.

Мне предстояло провести под открытым небом четыре ночи – две уйдут на охоту за мишенью и еще две придется отсиживаться в джунглях, ожидая, пока улягутся страсти и можно будет двигаться к аэропорту.

Я отыскал старый станковый рюкзак и бросил его на койку вместе с запасной коробкой патронов, тремя литровыми бутылками «Эвиана», девятью банками консервированного тунца и упаковкой твердых плиток кунжута на меду.

Судя по содержимому полок, после ухода военных у местных жителей действительно много чего осталось на руках. Я откопал на них пончо, несколько новых одеял и темно-зеленые противомоскитные сетки. Из пончо можно соорудить палатку, а сетки не только избавят меня от разного рода ночных тварей, но и послужат камуфляжем. Я взял три штуки.

Наиболее важной находкой стало мачете, вещь в джунглях совершенно незаменимая. Оно также было наследием армии США и куда более крепким, чем мачете, которым размахивал Диего.

Кроме всего этого мне требовалась рабочая одежда, которая в любом случае быстро промокнет, а к ней – сухой комплект и гамак. Сетчатый гамак я уже приглядел на веранде.

Я продолжал рыться на полках и скоро нашел, к великой своей радости, то, чего мне так не хватало, – флаконы с густой прозрачной жидкостью. Этикетка уверяла, что концентрация ее составляет 95 процентов. «Дит» – волшебное средство, позволяющее держать на расстоянии москитов и всяких ползучих тварей. Я бросил на койку три флакона.

Теперь можно было укладывать рюкзак. Содрав с плиток кунжута шуршащую обертку, я уложил их в полиэтиленовый пакет и сунул его в левый боковой карман рюкзака, откуда пакет легко будет доставать в дневное время. Одну из бутылок «Эвиана» я поместил в правый – из тех же соображений. Две другие вместе с консервными банками, завернутыми, чтобы не звякали, в посудные полотенца, пошли на дно рюкзака. Основательная еда понадобится мне только по ночам, когда я буду уходить с огневой позиции.

Противомоскитную сетку и одеяла я уложил в большой пластиковый мешок. Гамак присоединится к ним позже, когда я заберу его с веранды. Все, находящееся в этом мешке, должно оставаться сухим в любое время суток. В него же пойдет сухая одежда, в которой я выйду из джунглей, направляясь к аэропорту. Ее придется позаимствовать у Аарона.

Две другие сетки я положил рядом с рюкзаком, вместе с несколькими нейлоновыми багажными ремнями. Из таких ремней можно быстро соорудить простенькую, но удобную снайперскую люльку.

Я присел на койку, прикидывая, что мне еще может понадобиться. Прежде всего козырек для оптического прицела – нельзя допустить, чтобы солнце, отразившись от его линз, выдало мою позицию.

Я нашел небольшой пластмассовый цилиндрик с противогрибковой присыпкой – опять-таки наследие армии США, – опорожнил его, обрезал с двух концов и рассек вдоль. Пружинистый пластик обхватил металлический цилиндр прицела, я подвигал его взад-вперед и получил козырек, длина которого ненамного превосходила диаметр линз. Теперь солнечный свет отразится от прицела, только если я наведу винтовку прямо на солнце.