– Он ведет яркую жизнь, полную всяческих приключений, – продолжал О'Брайен. – И если он не пьет в каком-нибудь шикарном баре, то, значит, он сидит за рулем «кадиллака» с опущенным верхом, а рядом с ним на сиденье примостилась какая-нибудь красотка. Мама моя, что за жизнь! Я вам говорю, мистер Пуллен, работу детектива никак не назовешь рутинной.

– Да, это выглядит гораздо заманчивее, чем торговля недвижимостью, – задумчиво произнес Пуллен.

– О, что вы, еще бы, еще бы. Да и зарплата просто потрясающая. – Он подмигнул. – Не говоря уже о взятках. Не верьте, мистер Пуллен, тому, что вы видите по телевизору. Полицейские отнюдь не тупоумные олухи, мистер Пуллен.

– Я этого никогда и не думал, – ответил Пуллен. – У вас действительно потрясающая работа.

– Как ты думаешь, кто-нибудь в здании мог бы услышать два выстрела из ружья, Боб? – перебил их Мейер.

– Думаю, что да. Если только это, конечно, на дом для глухонемых.

– На этом этаже есть какие-нибудь другие квартиры, мистер Пуллен?

– Есть одна, прямо напротив, через холл, – сказал Пуллен. – Я сам помогал снять ее.

– Давай попробуем, Боб.

Они прошли через холл и постучали в дверь. Им открыл молодой человек с короткой бородкой в махровом купальном халате.

– Да?! – удивился он.

– Полиция, – сказал Мейер и вытащил свой жетон.

– Спрячь эту штуку, приятель, – сказал мужчина в купальном халате.

– Как вас зовут? – спросил Мейер.

– Вас интересует настоящая фамилия или псевдоним?

– И то, и другое.

– Вообще-то я зовусь Сид Лефковитц. Но на подмостках я пользуюсь именем Сид Лефф. Короче, благозвучнее и ритмичней.

– На каких подмостках?

– На эстраде, приятель.

– Вы музыкант?

– Да. Я классно играю на гитаре.

– Как же к вам обращаться?

– Как вам больше нравится. Я не привередлив, приятель. Шпарьте так, без подготовки.

– Мистер Лефф, вы не слышали никаких выстрелов из комнаты напротив?

– Выстрелов? Так вот что это было!

– Вы их слышали?

– Я слышал что-то подобное, но не обратил внимания. Я работал в этот момент над «Струнными».

– Над чем?

– "Симфонией для двенадцати струнных инструментов". Только не поймите превратно. Это никакая не эстрадная музыка, это джазовая симфония для трех гитар, шести скрипок, двух контрабасов и пианино. То, что я включил пианино, – это, конечно, вольность. Но, черт побери, если бы не было струн и деки, то не было бы и пианино, так ведь?

– Вы пытались что-нибудь разузнать о выстрелах?

– Нет. Я решил, что это автомобильные выхлопы. Здесь все время ездят грузовики. Срезают дорогу на парковую магистраль через эту улицу. Ужасно шумно в этой хибаре. Думаю сваливать отсюда. Как можно сосредоточиться в таком грохоте, а, приятель?

– А на того, кто живет в этой квартире, вы случайно не обратили внимания?

– Вы имеете в виду этого парня с грязевым насосом?

– С чем, с чем?

– С грязевым насосом. Ну, тромбоном. Какой-то мужик вышел оттуда с футляром для тромбона под мышкой.

– У него что-нибудь еще было в руках?

– Нет, только тромбон.

– Вы видели сам инструмент?

– Я видел футляр.