|
— Естественно. Так почему же такая вытянутая физиономия? — Ну, собственно, есть пара причин. Видишь ли, я для этого купил журнал. — И что? Почти все мы храним под кроватью такую библиотечку. Хочешь одолжить парочку-другую? — Э… нет, спасибо. — В любое время. — И, видишь ли, я усладился, и использовал журнал, и не чувствовал себя виноватым перед Энн. — И повторил? — Джек ощутил себя ревностным патером, подталкивая Грэма на полную исповедь о его в данном случае безгрешных поступках. — Ну да. Несколько раз, если сказать правду. — Так, значит, вновь обрел сноровку, э? И никакого выброса на журнальный разворот? Грэм ухмыльнулся, подтверждая одно из первоначальных своих затруднений. — Но ты считаешь, что мне следует чувствовать себя виноватым перед Энн? — Чего нет, того нет. — Ты считаешь, что я должен сказать ей? — А ты не сказал? — Нет. — Ну, я бы подождал с этим, пока она не спросит. Я о том, что мы все это делаем — почитай своего Кинси. Девяносто восемь процентов в то или иное время, а девяносто шесть процентов и до сих пор. Что-то в этом роде. Ты знаешь, в цифрах я не силен. Но в любом случае только два процента прекращают после брака. Это факт, Грэм. Джек не был вполне уверен, что это действительно факт, но для целей Грэма он вполне подходил. — Ты думаешь… то есть ты думаешь, что это помешает, ну, всему остальному? Иногда вопросы Грэм формулировал не так точно, как мог бы; Джеку оставалось только надеяться, что с экзаменационными заданиями его друг придерживается большей точности. — Нет, абсолютно нет. Никак не влияет. Обеспечивает ровную смазку. — Могут… — Грэм снова споткнулся. — Могут… ОНИ (Грэму не нравилось пользоваться собирательным местоимением Джека, но уточнить, но назвать Энн было бы непереносимо)… догадаться? То есть что ты этим занимаешься? — Никоим образом. Никоим образом. Разве что у них там что-нибудь вроде мензурки. Ну, понимаешь, калибрированная дырка. Не думаю, чтобы она так уж точно регистрировала кубические миллиметры. — А! — Грэм поставил кружку на стол. — Еще одно, — он обвиняюще посмотрел на Джека, — это не действует. — А? Но ты же только что сказал, что действует. Разве нет? — Нет. ЭТО срабатывает; прекрасно срабатывает (он полагал, что «ЭТО» срабатывало), но… ЭТО никак не действует на остальное. На этой неделе я смотрел «Г…», один из фильмов, которые хожу смотреть уже три раза. И еще видел другой. Я покупаю все газеты, где указывается, где что идет. — Послушай, я же не говорил, что дроченье остановит твои посещения кино, ведь так? — Я думал, что да. — Нет, я сказал только, что в лучшем случае это может послужить утешением, если ты начнешь переживать из-за… того. Я не могу рекомендовать тебе ничего, что помешает тебе ходить в кино, раз тебе хочется. То есть это же только у тебя в голове, верно? — А с моей головой ты ничего не можешь сделать? Мольба в его голосе почти вызывала жалость. — Головы, — категорично заявил Джек, — это головы. |
