|
- Извини, - пробормотал он. - Я как старый мерин в борозде - только и знаю, что версии сочинять и мотивы выискивать. Гланька вдруг посмотрела на него не жалостно, а с азартом: - А-а… госпожа Разумовская в курсе, зачем ты полетел в Лондон? Ледников про себя усмехнулся - он опять недооценил жизнестойкость этого создания. Ей для передышки надо буквально несколько мгновений, и она опять становится самой собой. - В курсе, - пожал он плечами. - И? - не отставала Гланька. - Прямо так и отпустила? - А я и не спрашивал! - глядя ей прямо в глаза, парировал Ледников. Гланька довольно улыбнулась. - Вот интересно, что ты ей о нас рассказывал? Хотелось бы послушать. - Размечталась! - покачал головой Ледников. - А может, она о нас ничего не знает… - Ну да! - довольно, по-кошачьи потянулась Гланька. - Не знает! Еще как знает! - А откуда ты знаешь, что она знает? - Она сама мне сказала. Мы с ней тут очень мило провели время. Вот так. Как все просто. Мог бы и догадаться, что две эти хищницы сами разберутся между собой. Разумовская бывает в Лондоне несколько раз в году, так что встретиться им ничто не мешало. Можно представить, как им обеим хотелось поговорить о нем, выпустив когти наружу… Он посмотрел на состроившую невинное лицо Гланьку. Нет, милая, о том, что тебе сказала Разумовская, я спрашивать не буду. Не дождешься! - Вот такие дела, красавчик, - вдруг сказала с печальной улыбкой Гланька. - Кстати, ты нынче полный комильфо… Только два человека на свете знали, что стоит за этим пошлым «красавчиком» и дурацким «комильфо». Только она и он… Был июнь. Летняя теплынь. Москву занес тополиный пух. И его друг Артем Востросаблин потащил Ледникова на дачу. Они тогда перешли в десятый класс и чувствовали себя вполне готовыми к веселой жизни. На даче, правда, была Виктория Алексеевна, мать Артема, и дочка его старшего брата Андрея, уехавшего отдыхать на юг. Они нам не помешают, сказал Артем, залезем на второй этаж и будем делать что хотим. Когда приехали на дачу, у Артема с матерью тут же возник отчаянный громогласный спор в сицилийском духе, потому что он что-то забыл, не купил, не привез… Ледников им ничуть не мешал. Не прекращая ни на секунду ссориться, они скрылись в доме, а Ледников остался на веранде. Он уселся в старенькое кресло-качалку и закурил. Тогда он начал курить, потом, правда, очень быстро бросил. Он курил, смотрел на темную стену сосен за оградой, вдыхал опьяняющий запах, исходивший от куста жасмина, росшего у веранды, слушал гул пролетавшего где-то высоко-высоко самолета и вряд ли о чем-либо думал и чего-либо ждал. И тут из-за куста появилась худенька девчонка в одних трусишках. На ее смуглое тельце с по-детски выпирающим животиком еще не было нужды надевать даже майку. Она поднялась по ступенькам на веранду, остановилась перед Ледниковым и наставительно сказала: - А курить - это не комильфо! Можно нашу дачу поджечь. Ледников с изумлением смотрел на тщедушное создание с ободранными коленками, вымазанными зеленкой. Создание повертело головой, шаркнуло ножкой и объявило: - А вообще-то ты красавчик. Ледников чуть не поперхнулся дымом. - Да-да. - Создание оценивающе посмотрело на него темными строгими глазами. - Настоящий красавчик. В моем вкусе. И кто же мог представить, что тогда началось то, что останется с ним уже на всю жизнь и составит, может быть, один из самых главных и прекрасных ее моментов…
Глава 4
Old friends and old wine are the best
Старые друзья и старое вино лучше всего
Гланька подвезла его к гостинице. Она называлась женским итальянским именем «Джоли». |
