Он поднялся на веранду, остановившись на минуту, чтобы полюбоваться на канарейку. Когда он пристально рассматривал птицу, в клетке которой лежало спрятанное ожерелье, сердце у Лили забилось так сильно, что она испугалась, как бы стук сердца не выдал ее, однако он ничего не заметил. Запах лилий наполнил комнату.

— Лилии для Лили, — сказал Беннет. — Уверен, что я не первый, кто воспользовался подобной игрой слов.

Она взяла букет, без улыбки бросив короткое «благодарю», положила цветы на стол, знаком указывая ему на кресло.

— Как я понимаю, вы пришли замолвить словечко за Мэри-Лу, — сказала она, присаживаясь на диван.

Он удивленно вскинул брови:

— А что с ней случилось?

«Очень ловко изображает удивление», — подумала Лили.

— Вы хотите сказать, что вам ничего не известно?

— Говорю же, я был в отъезде. Между нами все кончено. Она милая женщина, но пришло время, и мы расстались.

— В таком случае мы с вами в одинаковом положении. Мэри-Лу больше у меня не работает. Итак, позвольте узнать, чем вызван ваш визит?

— Я был поражен, когда встретил вас. Я сразу понял: вот женщина, с которой можно вести дела.

— И какие же именно?

— У меня к вам одно предложение, — начал Беннет. — Вы обладаете исключительно ценной вещью. Город наводнили слухи, но, кроме вас, меня и Мэри-Лу, никто не знает, где эта вещь находится.

Щеки Лили покраснели от негодования. Мэри-Лу опять предала ее! Но Лили сдержалась и тихо произнесла:

— Полагаю, вам известно, что она обкрадывала меня. Обиженный работник пойдет на что угодно, лишь бы отомстить.

Беннет покачал головой:

— Мне известно, что она пыталась продать ожерелье, но один житель Шанхая, дрянной человечишка, растрезвонил повсюду об ожерелье. Уверен, если бы он не болтал, вы бы уже давно продали эту вещь. Мне очень жаль, что ваша сделка со швейцарским посредником расстроилась.

Он поднял руку, как бы отметая все возможные возражения:

— Не спрашивайте меня, откуда мне это известно. Сейчас подходящее время для новой сделки. Поверьте мне, Лили, эта сделка безопасна и надежна во всех отношениях.

Чтобы скрыть охватившую ее тревогу, она прошла на кухню, откуда вернулась с бутылкой «Сан-Пеллегрино» и двумя бокалами. Наполнив бокалы, она взяла один и села в кресло.

— Выпьем за сотрудничество? — Беннет приподнял бокал.

— Лучше скажите прямо, к чему вы клоните? — спросила Лили, делая небольшой глоток.

— Все очень просто. У вас на руках ожерелье умершей императрицы. У меня есть покупатель. Он готов заплатить большую сумму до получения товара, но ему надо знать точно, что он получит. Вот поэтому мне необходимо увидеть ожерелье. Кроме того, мне понадобится документ, удостоверяющий его подлинность. И конечно, нам надо договориться о цене. Полагаю, что она будет равна тридцати миллионам.

Неужели он действительно думает, что она вот так запросто отдаст ему ожерелье, да еще скажет: «Отлично, держите»?

— Пятьдесят на пятьдесят. — Беннет нетерпеливо наклонился вперед. — Вам больше не придется продавать убогие подделки под старину. Итак, ваше слово, Лили?

— У меня нет этого ожерелья, и я понятия не имею, где оно находится. Не стоит доверять слухам. — Она встала, давая понять, что их разговор окончен. — Это ведь только слухи.