— Видите ли, до того, как сделаться журналистом, я читал в университете курс экономики. Сейчас-то я порядком растерял квалификацию, но всё же вижу, что в смете должны нарисоваться семи-, даже восьмизначные цифры. Всё, что вы говорите, прекрасно, несмотря на то даже, что «Атлетик», по вашему замыслу, теряет стадион, и вынужден будет искать себе новый. Но я всё же хочу задать вам один вопрос. Насколько я помню, эта земля не является сейчас вашей собственностью, и я не представляю себе, откуда вы можете взять деньги на её покупку.

Чарли Магрудо выразил готовность ответить, но Даффи продолжал. Он вовсе не хотел выслушивать бахвальство и пустые заверения. Он хотел услышать правду, а для этого надо было действовать жёстко. И при этом со всей возможной любезностью.

— Видите ли, я краем глаза успел уже заметить, что представляет из себя ваша компания. Надеюсь, вы не будете против, если я скажу, что это небольшая солидная семейная фирма. Не сомневаюсь, что уже в этом году или, по крайней мере, следующем, вы поменяете свою «Гранаду» на новую модель. Но ведь мы говорим о семизначных цифрах, и это только земля, мистер Магрудо, а, как мне удалось заметить в анналах соответствующих инстанций, за последние пару лет вы не декларировали поступления на ваши счета каких-либо головокружительных сумм. Всё это как-то не очень вяжется. Настолько даже не вяжется, что я рискну предположить, что вы рассчитываете на что-то ещё.

Чарли Магрудо развёл руками и улыбнулся.

— Они знали, что делали, когда вас посылали, верно? И надо же, чтоб на мою долю достался такой вот ушлый репортёр. Если б они послали Рона или Джерри, мне бы не составило труда запудрить им мозги. Послушайте, а если я больше ничего не расскажу, вы напишете об этом?

— Чего там писать!

— Ну хоть маленькую заметку? Совсем малюсенькую? Может, обсудим это за обедом?

— Простите, но это будет либо большая статья, либо ничего. Лично мне представляется, что это вовсе не материал, а просто вы думаете сейчас, рассказать мне или не рассказать, хотя в толк не возьму, с чего бы вам это нужно.

— Ну просто полицейский, — сказал Чарли, — ну вылитый. А я так надеялся, что это сработает. Вообще-то, на самом деле всё это шутка.

— Шутка? — изобразил неподдельное недоумение Даффи. Пусть Магрудо подумает, что хоть на кого-то его план произвёл должное впечатление.

И тут Чарли рассказал ему о Мелвине Проссере, об их давнем соперничестве, которое порой было дружеским, а порой — чуть менее дружеским. Даффи обратил внимание, что имя миссис Магрудо ни разу не прозвучало. Несколько иначе выглядела и история с муниципальными подрядами. Но, в целом, история мало отличалась от того, что уже рассказал Мелвин Проссер.

— Как вы думаете, какова будет реакция мистера Проссера?

— Хотелось бы верить, что на одну минуточку, маленькую такую минуточку, или даже на полминуточки, он испугается, — ответил Чарли Магрудо, — я так и вижу, как он разворачивает газету и узнаёт, что его клуб, его новую игрушку, его гордость собираются снести и сравнять с землёй. Уж больно мне хотелось, чтобы он испугался. Если б повезло, даже дольше, чем на одну минуту.

— Вы думаете, он бы в это поверил?

— Как знать, как знать. Мы с ним уже давненько не виделись. Может, он бы подумал, что я за это время оклемался, накопил кое-какие деньжонки и теперь собираюсь как следует намять ему бока.

— Жаль, что я испортил вам шутку, мистер Магрудо.

— Да ничего. И так всё в воздухе висело. Как, говорите, вас зовут?

— Мариотт. Кен Мариотт.

— Приятно познакомиться, Кен. Надеюсь, мы с вами ещё пообедаем.