Бояться причин было достаточно. У всех виденных нами монстров уровень был под 90-ый и, единственное, что играло нам на руку было то, что вся эта гоп-компания, желающая нам зла, была по сути и делу монстрами подводного типа, от чего на суше, особенно в лесу, действовала не очень эффективно. Проще говоря, спотыкающийся на каждом шагу и матерящийся карась 95-го уровня выглядит, конечно, жутко, как и здоровенный краб с клешнями, способными нанести урона больше, чем мой топор, но… они падали, сцеплялись панцирями, двое акулоподобных водителей крабов начали бить друг другу морды… и это все в пяти метрах от затаившихся нас.

А мы сидели тихо.

Ну, до момента, пока Мимика не очнулась.

— Чт…, - попыталась начать коммуникацию очнувшаяся девушка, но тут же как-то быстро и неестественно напряглась, дёрнув бедрами. Через секунду перед моими глазами мелькнули некоторые части Матильды, оперативно засовывающей какую-то тряпку кошкодевочке в говорильное отверстие. Та, очнувшись от чего бы ей там сзади не сделали, что-то попыталась возразить против насилия, но тут увидела павшего на бок карася размером с корову, которому с причитаниями помогали встать две змееженщины.

— Да какого Абвуула мы тут шляемся?! — возмущался сучащий человеческими ногами карась, — Это не наше дело! Мы преподаватели или кто?!

— Альюрм-сама! — пыхтела одна из многоруких и безногих, пытаясь подползти под ленивое выгибающееся тело, — А кто, если не мы?! Филистра заметила Героя, Альюрм-сама! Настоящего Героя!

— Ох, — ворочался в грязи карась, — Точно! Беда-то какая! А мы их бросили! Назад! Нам нужно поспешить! Он мог проникнуть в крепость! Нужно защитить учеников! Поднимите меня!

— Стараемся, Альюрм-сама! — это уже было произнесено дуэтом. Вымученным.

Дела у них шли ни шатко ни валко, но долго, что играло нам на руку. Трое монстров были по уши заняты друг другом, а остальные, видя, как те беззаботно возятся, устремлялись дальше, ломая подлесок и перекрикиваясь что было сил. Изредка сквозь густую листву были видны летающие над лесом суперчайки.

Мы сидели в кустах и курили болтливого карася. Ну, в том смысле, что змееженщины оказались существами дохловатыми, а акулообразные здоровяки чересчур шумными, так что карася в основном валяли в грязи с боку на бок, а тот громко беспокоился о учениках, причитая, что крепость слишком большая, помещений в ней видимо-невидимо, что очень опасно, так как коварный я с коварным отрядом могу коварно там скрываться, убивая заблудившихся монстриков-учеников, а заодно и питаясь ими. Подобное нужно срочно пресечь, расставив ловушки и позвав на помощь, поэтому две вертихвостки должны самым срочным образом вернуть «господину Альюрму» вертикальное положение.

Я слушал, пытаясь понять — заманивает ли меня в крепость коварный четырехногий рыб или же он на самом деле всё это несет от чистого сердца? В этот момент моих раздумий, карась, которого с огромным трудом, но всё-таки утвердили на волосатых ногах, разразился речью, в которой приказывал свернуть все поиски, и вернуть персонал в замок. Болтал он теперь не просто так, а в прозрачный пузырь, повисший перед его хлебалом, чем позволил заподозрить в пузыре какую-то форму дистанционной связи. Отболтавшись, монстр сделал шаг, наступил на колючку, взвыл человеческими матюгами, а потом, придерживаемый бледными змееженщинами, пригрозил в срочном порядке призвать в лес стаи фтагнов, которые «тут никому жизни не дадут!». Затем, Альюрм вызвал ближайшего акулоида с крабом, согнал гуманоида на землю, и, приказав запихать самого карася на членистоногое, быстро убрался к чертовой бабушке. На осиротевшего акулоида сноровисто залезли уставшие змеи, злобно зашипев тому в уши, и тот, подчиняясь, хоть и бурча, быстренько поскакал с ними куда-то.

— Вы хотите встречаться с фтагнами? — задал я риторический вопрос.