- Интересное предложение – это именно то, что мне сейчас нужно, - пробормотал Фёдор.

- Отлично! – жизнерадостно отозвался Сол. – Мне звонила с предложением твоя… гхм... горячая поклонница. Синьора Ингер, - звук, который издал Фёдор, импресарио интерпретировать не смог, и поэтому решил продолжить свою речь. – Она предлагает выступить тебе на презентации ее коллекции.

- Мне? – желчно поинтересовался продышавшийся Фёдор. – Выступить? На показе мод? Ты в своем уме, Сол?!

- Теодор, почему ты такой консерватор? – принялся энергично возмущаться Браннер. – Ты же молодой человек, ты должен быть открытым всему новому!

- Мне претит пошлость!

- Кто говорит о пошлости? – изумился Сол. – Друг мой, мода – это тоже искусство.

- Ты видел одежду… если, конечно, можно назвать одеждой то, что делает «Лолику»? Это же… вот ты бы такое надел?!

- При чем тут я? – и не думал сдавать позиции Сол. - Лола Ингер – новатор. Судьба всех новаторов - идти впереди времени.

- Это не мода, это безумие!

- Тебе напомнить, сколько великих музыкальных произведений провалились на премьерах и не были по достоинству оценены современниками? – Фёдор лишь что-то буркнул. – И, между прочим… У твоего знаменитого однофамильца в его парижских сезонах художником по сцене и костюмам был Лев Бакст.

- И что?

- А то, что он одевал всех самых известных парижских модниц. Мода и театр всегда шли рука об руку!

- Сол… - обреченно вздохнул Фёдор.

- Решать, конечно, тебе, - деловито продолжил Браннер. – Но вот что я тебе скажу. У Лолы Ингер отменная чуйка. И она придумала шикарный пиар-ход, который выгоден и тебе, и ей. Я готов поспорить на свою любимую кепи, что за тобой на показы потянутся другие представители оперного искусства. Но ты – ты будешь первым. Если не станешь упрямиться.

Фёдор что-то пробормотал, и Сол понял, что клиент готов, а потому перешел к деталям.

- Я проверил, на дату показу у тебя свободно. К тому же, «Лолику» предложили весьма достойное вознаграждение.

- Она еще и денег мне предлагает?! – если в разговоре с синьорой Ингер Фёдор позволил себе орать, то сейчас у него выходил лишь сипящий шепот. Совсем не берегут его уникальный голос, неблагодарные.

- Ну конечно, как обычно, - слегка опешил Сол. – Тебе назвать сумму?

- Не надо! Сам поговорю с синьорой Ингер.

Будь она неладна.

***

- Лола, там снова… он…

Лола подняла взгляд от стола на хрипящий голос. Выглядел Гвидо под стать своему голосу – бледный и с огромными распахнутыми на пол-лица глазами.

- Он – это кто? – Лола раздраженно заправила прядь за ухо. Резинка соскользнула с волос и потерялась среди бумаг где-то полчаса назад. Лола выкроила сегодня ровно час на возню с бумажками, прежде чем снова запереться в мастерской. И вот в этот час ее отвлекают! – Тень отца Гамлета? Призрак статуи командора?

- Фёдор Дягилев!

А вот это интересно. И стоит того, чтобы оторваться от бумаг. Где же эта чёртова резинка для волос?!

- Ты угостил его кофе?

- Спасибо, я уже пил сегодня кофе, - каким-то неуловимым образом протиснувшись своим мощным телом мимо стоящего в дверях Гвидо, в кабинет вошел синьор Дягилев. Во всем своем патрицианском великолепии, нынче облаченном в бирюзовое поло и молочного цвета брюки. Ноги для разнообразия были упакованы в белые кожаные мокасины. Ах, да, и его любимые «авиаторы». Предельно просто и беспредельно стильно.