Я поджимаю губы, отводя взгляд строну, делая вид, что не замечаю его присутствия.

– Ладно тебе, крошка. Все немного в шоке в первый раз. А потом втягиваются и снова приходят, – самоуверенно заявляет он. – Я побегу, я ты можешь помыться и выпить кофе внизу. Я предупредил Ташу, что ты спустишься. Бар закрыт, но для тебя сделают исключение. А Перришу особенный респект за такой горячий подарок.

Я вздрагиваю, когда Мартин Роббинс уходит, хлопнув дверью. Перевернувшись на живот, я какое-то время лежу, уткнувшись лицом в подушку. Я ни о чем не думаю. Ничего не чувствую. Ни стыда, ни обиды, ни злости. Полная пустота и прострация. В такие моменты я завидую наркоманам. Им гораздо легче живется, чем всем тем, кто отличается реальность от мира иллюзий…

Жизнь столько раз била меня, что я научилась группироваться, принимая удары и выжимать из ситуации максимум возможного. Но в этот раз не получится. Я понимаю, что когда чувства вернутся, а режим самосохранения, который сейчас избрала моя психика, не будет длиться вечно, боль от обмана и предательства станет настолько сильной, что я вряд ли смогу справиться с ней самостоятельно.

Горячий подарок. Шлюха, которая вообразила себя героиней шпионского фильма. Получила? Вот твое место. Именно там, где ты сейчас находишься. Разница только в том, что Мартин не оставил мне деньги на тумбочке. Ему и не нужно. Рэнделл переведет мне нужную сумму на счет за него.

Мне казалось, что мое сердце разбилось тысячу раз, пока я пешком шла домой. Но когда я столкнулась по дороге с Саймоном Галлахером, я поняла, что никакого предела нет. И есть только один способ остановить агонию.

«– Тебе не кажется, что у меня совершенно нет времени на оплакивание своего разбитого сердца?

– Оно не разбито, Лиса. Любовь делает нас целыми. И мы остаемся целыми, даже если она уходит. И благодарными, что однажды коснулись этого дара. Любовь абсолютно созидательна, а то чувство, которое оказывает разрушительное воздействие, просто очень похоже. Но это не любовь.»

Конечно, нет. Рэнделл. Конечно, нет.

Глава 2

«Надо заставить этих людей верить в то, что им велят, нельзя допустить, чтобы они сами за себя думали.»

Грэм Грин.

Алисия

Двенадцать часов спустя.

Когда Итан уходит, вся ярость, которую я выплеснула на него, исчезает вместе с ним, отставляя лишь полное оцепенение. Я бессильно сползаю на пол, принимая позу зародыша, и закрываю глаза.

Каждый из нас, даже в самые критические моменты, сгибаясь под ударами судьбы, под невыносимым грузом потерь, измен и предательств, вопреки всему, хочет жить. Это тот самый инстинкт, который заставляет новорожденных детей кричать, оповещая о своем появлении, заявляя о себе. Вот он я, мама, родился. Смотри на меня, люби меня, прижимай к своей груди.

Но что, если с момента своего первого вздоха, первого крика, ты оказываешься никому не нужна? И каждый момент последующей жизни только подтверждает неуместность твоего существования?

Правильно… Приходит день, когда тебя постигает озарение и ты видишь самый логичный выход из сложившейся ситуации.

И это не слабость, не безвольность, не отсутствие характера и не неумение преодолевать препятствия, которыми нас испытывает невидимый никем Бог. А единственное верное решение. Исход.

Освобождение.

Грех?

Я знаю все о грехах, и этот будет самым незначительным и самым правильным и честным.