Торонго растерялся на мгновение – ничего такого взять с собой он не догадался. Но потом вспомнил и снял с шеи тонкий кожаный ремешок с лазурной бусинкой. От времени бусинка слегка побелела, но все еще была похожа на кусочек неба. Эстрахари с неподдельным интересом повертел в руках украшение.

    – Надо же… неожиданно.

    – Что? – Торонго почувствовал тревогу.

    – А? – рассеянно отозвался повелитель, продолжая рассматривать бусинку. – А, это ты… Дома твоя жена. Не беспокойся. Только ты ушел, как она вернулась.

    – Но как же… мне ведь нужно знать, куда она уходила!

    – Сейчас я тебе этого не скажу. Иди домой, а как она опять исчезнет, тогда и приходи. Иди, иди. Это я себе пока оставлю.

    Спорить с повелителем было опасно, да и бессмысленно. Разочарованный Торонго поспешил домой. Без привычного тонкого ремешка с бусинкой шея казалась голой. Злость на Агату прошла, уступив место привычной обиде и почему-то тревоге. Вождь поймал себя на мысли, что разговор с повелителем, короткий и вполне безобидный, напугал его. Даже не разговор, а то, как повелитель смотрел на бусину. Торонго чувствовал, что произошло что-то очень плохое, хоть и не мог объяснить даже себе, откуда взялось это чувство.

    При виде Агаты, сидящей на крыльце дома с равнодушным видом, Торонго слегка успокоился. И даже почувствовал, что возвращается гнев. Стараясь не встретиться с женой взглядом, он грубо схватил ее за плечо и поволок в дом. Захлопнув дверь, отбросил Агату так, что та не удержалась и упала на ковер. Скривилась от боли, но промолчала, непокорно сверля Торонго взглядом.

    – Ты где была?! – распаляясь все сильнее, но еще балансируя на грани, прорычал Торонго. – Где?! Отвечай!

    Агата молчала, продолжая неотрывно смотреть на Торонго. Это было ее испытанное оружие – вызывающее молчание и пристальный взгляд. Но сегодня Торонго был слишком зол.

    – Я знаю, что ты хочешь сказать! Что вы все хотите сказать! Кровосос – вот что шепчут мне вслед! Ты… вы все ненавидите меня за то, что я разбудил повелителя! Вы ненавидите повелителей! Но никто не отказывается от хорошего дома и обильной еды, никто не отказывается совершать набеги на соседей! Вы такие же, как и я. Почему же вы ненавидите только меня?

    – Ты прав, – неожиданно нарушила молчание Агата. – И неправ тоже. Мы ненавидим и себя. Мы не в силах отказаться от благ, которые дают нам повелители. И мы понимаем, что на твоем месте поступали бы так же. Мы ненавидим тебя, потому что видим в тебе свое отражение.

    – Но почему?! – завопил Торонго. – Разве лучше было бы, живи мы и дальше в жалкой деревушке?

    – Лучше.

    – Ты с ума сошла?! Почему?!

    – Не нужно было бы поить кровью твоих кровососов. Никому не нужно было бы умирать, чтобы они насытились. Неужели ты сам не понимаешь этого?

    – Не смей называть повелителей кровососами! – простонал Торонго, невольно оглядываясь. – Они давно уже не трогают наше племя. Им вполне хватает рабов… – Торонго запнулся, уже зная, что услышит в ответ.

    – А как же мой отец?

    – Это вышло случайно…

    Торонго замолчал под насмешливым взглядом жены.

    – Повелители сказали тебе, что мой отец случайно зашел в храм и его случайно убили? Может быть, еще и случайно сам лег на алтарь? И сам случайно воткнул себе ритуальный кинжал в сердце?

    – Откуда ты знаешь?!

    – Я раскопала могилу, – легко призналась Агата.