— Она достаточно зла, чтобы постараться нас обмануть, — заметил Линдзи.

Колум был совершенно согласен с маклоринцем:

— Да, она достаточно коварна.

Джоанна была ошеломлена оскорблением, которое нанесли ей мужчины, обсуждая ее характер. Она выдернула руку из ладони мужа и обернулась к солдатам:

— Как вы можете называть меня злой и коварной?! — крикнула она.

— Вы сами тому причиной, миледи, — бодро сказал ей Брайан.

Она снова повернулась к Габриэлю, ожидая, что он встанет на ее защиту.

А он ждал, когда она расскажет, какая это дьявольщина с ней приключилась.

— Габриэль, как вы можете позволять вашим людям оскорблять меня?

— Это похвала, а не оскорбление, черт возьми!.. Я требую, чтобы вы слушали, что я говорю. Когда я задаю вопрос, я жду, чтобы на него ответили.

— Да, конечно так, — согласилась она, пытаясь успокоить его. — Но только теперь еще не время… — Ее мысли все еще были заняты мнением, которое высказали о ней солдаты. — Я не могу поверить, что вы считаете меня злой! — выкрикнула она.

— Но вы убили нашего Любимчика и еще троих волков, — напомнил ей Колум.

— Это было необходимым, а не злым делом.

— Вы подали нам план ослепить нюхальщика, — сказал Кит.

— Завязать ему глаза! — поправила она.

— Вы пустили стрелу в одного из макиннсов. Это было чертовски зло, миледи.

— И я бы сделала это снова! — заявила она. Она не собиралась притворяться, будто сожалеет, что поранила солдата. Он хотел пнуть ногой Клэр Мак-Кей, а она не могла допустить, чтобы это случилось.

— Конечно, вы бы сделали это снова, — согласился Кит. — И вот причина, по которой все мы считаем вас злой, миледи. Для нас большая честь, что вы наша госпожа.

Ропот одобрения последовал за похвалой Кита. Джоанна была возбуждена. Она откинула волосы назад. Она старалась держаться так, будто ее вовсе не поразило замечание Кита.

— Полагаю, у вас есть все права называть меня злой, господа, но я бы не хотела, чтобы такие вещи говорились при моей маме. Она не поймет.

— Джоанна! — выкрикнул Габриэль.

Ей показалось, что он потерял терпение. Он довольно долго ждал, когда она обратит на него все свое внимание. Повернувшись к мужу, она улыбнулась ему снизу вверх.

— Что вам угодно, милорд?

Его веки задергались. Он и впрямь истощил уже все! свое терпение. Джоанна собралась с силами, а затем у нее вырвалось:

— Я не притворялась, будто падаю в обморок в первый раз, и действительно потеряла сознание сегодня днем. Однако, — быстро прибавила она прежде, чем он успел снова зарычать на нее, — я и вправду не больна. Глинис объяснила мне, что это такое.

— Идите в постель!

— Я знала, что вы так поступите! — закричала она.

Он схватил ее за руку и повернулся, чтобы увести ее из залы. Она не слишком-то поддавалась и всячески старалась вырваться.

— И сколько же я должна пролежать в постели?

— Пока вы не скажете мне, отчего вам нездоровится, — повелительно сказал он.