— Да, Николас, — подтвердила она со смехом. — Он женился на Клэр Мак-Кей. Перестаньте хохотать, когда я объясняю… Они будут счастливы, если Клэр сумеет забыть, что она замужем за англичанином.

Хохот Габриэля эхом отдавался по всей комнате. Грудь его ходила ходуном.

— А я-то удивлялся, почему лаэрд Мак-Кей ввязался в наше сражение, — проговорил он.

— Разве он ничего не рассказал?

— Он пояснил, что защищает свои интересы. Он не упомянул о браке. Но, возможно, я бы и не обратил на все это внимания, если бы он даже пытался объясниться. Я думал только о том, как бы нагнать вас.

— Это заняло у вас довольно долго времени.

— Это вообще не заняло у меня никакого времени, — возразил он. — Я уже повернул назад и был на пути домой, когда мои люди догнали меня с известием, что вы взяты в плен.

— Вы уже повернули назад? Так вы услышали о появлении английской армии?

— Да, — ответил он. — Мне сказал об этом один из солдат О'Донелла.

— А знаете, я ведь не слышала и не видела вас на галерее, Габриэль. Вы и ваши люди крались бесшумно, как воры.

— А мы и есть воры, — напомнил он ей.

— Были, — поправила она. — Но больше ими не будете. Отец моих детей не станет воровать. Он выменяет все, в чем он нуждается.

— У меня есть все, в чем я нуждаюсь, — прошептал он. — Джоанна… то, что вы говорили обо мне… слышать, как вы это говорили… знать, что вы верите…

— Да?

— Мое слабое место — выражать свои чувства словами, — пробормотал он.

— Именно, — прошептала она. — Но вы сказали мне, что любите меня. Мне не хочется и не нужно ничего, кроме этого. Вы нравитесь мне просто за то, что вы есть.

Джоанна закрыла глаза и испустила громкий вздох удовлетворения.

— В будущем вы не должны подвергать себя такому бесполезному риску, — сказал он ей. — Имеете ли вы хоть малейшее представление о том, какую тревогу вы мне причинили?

Он не дождался ее ответа и сообразил, что она крепко спит.

Габриэль покинул комнату несколько минут спустя, чтобы засвидетельствовать свое уважение лаэрду Гиллеври за его гостеприимство. Английские солдаты разбежались, как мыши, по низинам холмов, находившихся под наблюдением союзников Габриэля с севера. Теперь нагорцы в три раза превосходили врагов числом. Барон Уилльямс должен быть круглым дураком, чтобы думать о продолжении войны в таких условиях, и Габриэль был уверен, что он помчится назад к Джону, но все же не ослаблял бдительности. Он удвоил стражу вокруг крепости и настоял, чтобы его союзники оставались здесь, пока Джоанна не покинет замок.

Джоанна проспала двенадцать часов кряду. На следующее утро она уже вполне оправилась от пережитых треволнений и жаждала поскорее вернуться домой. Но перед отъездом она захотела еще кое-что сделать Габриэль, не желая выпускать ее из поля своего зрения, спустился вслед за нею в залу. А его жена нашла одну из служанок, повела ее за собой и встала прямо перед лаэрдом Гиллеври:

— Я не могла уехать, не сказав вам, какая прекрасная и мужественная женщина Люси. У вас нет более преданной женщины, чем она, милорд Гиллеври.