— Выпью с удовольствием, — ответил я и двинулся следом за Ритой в относительную прохладу гостиной.

— Присаживайся, — предложила она, — а я пока слегка освежусь. Дети во дворе, — улыбнулась Рита, — но, прознав, что ты здесь, сразу сядут тебе на шею. — Она чуть ли не бегом пронеслась по коридору и через миг вернулась с банкой пива. — Скоро вернусь, — пообещала Рита и отправилась в находящуюся в глубине дома спальню.

Я уселся на софу и принялся рассматривать банку. Вообще-то я не пью. Хищникам регулярная выпивка не рекомендуется. Она замедляет рефлексы, притупляет восприятие и приподнимает защитный покров осторожности, что в моих обстоятельствах очень плохо. Но в данный момент я являл собой демона в отпуске, пытающегося пожертвовать своим могуществом ради того, чтобы стать человеком, и пиво вполне в масть для алкофоба Декстера.

Я сделал глоток. Пиво было горьким. Примерно такую же горечь испытывал бы я, если бы мне пришлось слишком долго держать на привязи Темного Пассажира. Тем не менее к пиву, похоже, можно привыкнуть. Еще раз приложившись к банке, я ощутил, как оно с бульканьем прокатилось по пищеводу и заплескалось в желудке. В этот момент я вспомнил, что за волнениями и страданиями дня забыл проглотить ленч. Ну и черт с ним, с ленчем, ведь это же всего-навсего легкое пиво. Во всяком случае, на банке с гордостью было заявлено «Lite beer»; не «Light», как требуют правила грамматики, а именно «Lite». Думаю, нам следует быть благодарными пивоварам за то, что они не изменили написание второго слова.

Я сделал здоровенный глоток. Оказывается, пиво не так уж и плохо, если к нему привыкнуть. И, клянусь Богом, оно действительно расслабляет. Я, во всяком случае, с каждым глотком чувствовал себя все спокойнее. После очередного освежающего глотка вспомнил, что пиво не было таким вкусным, когда я последний раз пил его в колледже. Конечно, в то время я был еще мальчишкой, а не мужественным и зрелым гражданином своей страны, каким стал сейчас. Я потряс банку, но из нее не вылилось ни капли.

Непонятным образом банка опустела, а я по-прежнему продолжал ощущать жажду. Разве можно терпеть столь неприятную ситуацию? Нет. И я не имел намерения ее терпеть. Встав с софы, я твердой, решительной походкой проследовал в кухню. В холодильнике оказалось еще несколько банок, и я, прихватив одну, вернулся на софу.

Сел, открыл банку и потянул пиво. Уф… Значительно легче. Будь он проклят, этот сержант Доукс. Предложить ему пивка? Может, оно успокоит его настолько, что сержант откажется от своей дурацкой затеи? Ведь, что ни говори, а мы с ним находимся по одну сторону баррикад. Разве не так?

Я потянул еще пива.

Рита вернулась в шортах из джинсовой ткани и белом топике на бретельках, с крошечным бантиком на шее. Я был вынужден признать, что она выглядит великолепно. Декстер сумел выбрать для себя классное прикрытие.

— Итак, — сказала она, легко опустившись на софу рядом со мной, — я страшно рада тебя видеть свалившимся буквальное неба.

— Так и должно быть.

Она склонила голову набок и, хитро прищурившись, спросила:

— У тебя, кажется, был трудный день?

— Просто ужасный, — ответил я и приложился к банке. — Пришлось отпустить одного плохого парня. Очень плохого.

— О… — помрачнев, протянула она. — Почему ты не… Я хочу сказать, не мог бы просто…

— Я хотел «просто», но не мог. — Поприветствовав ее поднятой банкой, добавил: — Политика… — И сделал здоровенный глоток.

— Я все никак не могу привыкнуть… — Рита покачала головой. — Хочу сказать, что со стороны это кажется таким ясным.