Я сказал, что к нам приехала моя сестра.

– Так ты можешь на время остаться здесь? На несколько дней?

– Наверное, – ответил я. – Если понадобится.

Как правило, консультанты по программному обеспечению не сидят на производстве подолгу. Рикки через плечо оглянулся на меня:

– Джулия рассказывала тебе о том, как тут все устроено?

– Нет.

– Последние несколько недель она бывала здесь почти каждый день. – Он открыл еще одну дверь и жестом пригласил меня войти. – Это наш жилой модуль, тут мы все едим и спим.

После крытого прохода воздух здесь казался прохладным. В переднюю выходило несколько дверей. К одной из них был приклеен кусок клейкой ленты с моим именем.

Комната походила на монастырскую келью – узкая кровать, стол, на котором только и хватало места что для монитора и клавиатуры компьютера. Над кроватью висела полка для книг и одежды. Всю мебель покрывал гладкий белый пластик – ни сгибов, ни щелей, в которые могли бы забиться частички грязи. Окно в комнате отсутствовало.

Рикки произнес:

– Распихивай свое барахло, и я поведу тебя на экскурсию. Тем же резвым шагом он провел меня в подобие гостиной с диваном, стоящими вокруг кофейного столика креслами и доской объявлений. На мебели – все тот же гладкий белый пластик.

– Направо кухня и комната отдыха с телевизором, видеоиграми и прочим.

Мы вошли в маленькую кухню и обнаружили в ней мужчину и женщину, жующих бутерброды.

– Думаю, с этими ребятами ты знаком, – с улыбкой сказал Рикки.

Я действительно был с ними знаком – оба работали под моим началом в «МедиаТроникс».

Рози Кастро – смуглая, худощавая, язвительная экзотическая красотка. На ней были широкие шорты и футболка с надписью «ХОЧЕШЬ?» поперек пышной груди. Независимая и несговорчивая, Рози была протеже Роберта Кима в Массачусетском технологическом институте, где она работала над естественными языками программирования. В этой области ей почти не было равных.

– Ты так и носишь эти майки, – сказал я Рози.

– Привет. Они не дают мальчикам засыпать на ходу, – ответила, пожимая плечами, Рози.

– Мы не обращаем на них внимания.

Я повернулся к Дэвиду Бруксу, скованному, маниакально аккуратному и почти лысому в свои двадцать восемь лет. Он помаргивал за очками.

– Да и не так уж они, вообще говоря, хороши, – сказал Дэвид.

Рози показала ему язык.

Дэвид был инженером и, подобно многим коллегам, отличался необщительностью. Он энергично потряс мне руку:

– Рад видеть тебя здесь, Джек.

– Может, кто‑нибудь скажет мне, почему все так рады меня видеть? – поинтересовался я.

– Потому что ты знаешь о мультиагентских алгоритмах больше, чем… – начала было Рози.

– Сначала я все ему тут покажу, – вмешался Рикки. – А после поговорим.

Дэвид посмотрел на часы:

– Ладно, а много это займет времени?

– Господи, я же сказал: сначала все ему тут покажу! – рявкнул Рикки.

Я удивился: мне еще не приходилось видеть, чтобы он терял самообладание.

– Хорошо, Рикки. Ты тут главный.

– Вот именно, я тут главный, – сказал Рикки, все еще сердито. – Так что принимайтесь за работу. – Он заглянул в комнату для игр: – А где остальные?

– Отлаживают датчики периметра.

– Ты хочешь сказать, они снаружи?

– Нет‑нет. В мастерской. Бобби считает, что у датчиков что‑то неладно с калибровкой.