— Полагаю, в гостинице есть опытные детективы? — поинтересовался Петри.

— Пять, — отозвался суперинтендант, направляясь к выходу. — Во главе с Флетчером. По идее, должно хватить. Только вот мистер Солкел меня беспокоит. Полученное мною описание его внешности не совпадает с вашим, Гревилль. Мне сказали, что он не снимает очков, обладает слабым здоровьем и почти не выходит из своего номера. Однако…

Не договорив, он вышел. Петри тяжело посмотрел на меня.

— Ни малейшего сомнения, — медленно протянул он, — что большую часть сведений о мадам Ингомар и ее компании мы получили благодаря вам, Гревилль. Удивительная неосторожность с ее стороны. Ее можно объяснить разве что. — он сделал паузу и, улыбаясь, бросил взгляд на жену, — внезапным порывом, типичным для женщин Востока.

— Найланд Смит однажды сказал это обо мне! — вспыхнув, сердито бросила она.

— Верно. И я очень рад, что он так сказал, — ввернул Петри. — Но должен признаться, что, если дочь хотя бы отдаленно напоминает папочку, то не хотел бы я сейчас поменяться местами со Свази-пашой. Достаточно кинуть беглый взгляд на досье мадам, и вы тут же поймете, что я имею в виду. Помимо всевозможных таинственных событий в столь отдаленных друг от друга местах, таких как Пекин, Туркестан, Сибирь и северные провинции Индии, нельзя забывать, что профессор Зейтланд пал жертвой этого китайского чудовища. Он оказался на ее пути — видимо, знал о «Гробнице Лафлера» нечто такое, что не терпелось узнать ей самой. Выяснив все, что хотела, она решила от него избавиться и вполне в этом преуспела. Следующим оказался Бартон. Из него она тоже выжала все, что ей было нужно, и он лишь чудом спасся. В результате содержимое гробницы оказалось в ее руках. Если бы мы могли хотя бы предположить, что же это, собственно говоря, было, тогда можно было бы догадаться, почему она не стала доводить дело до конца, — он сделал паузу, чтобы прикурить сигарету. — Думаю, это знал бедняга Смит. Он был единственным человеком в мире, которого ей действительно следовало бояться. И он… — фраза осталась незаконченной.

— Очередным препятствием она считала Свази-пашу, — заметил я. — Причем оказалась так добра, что сама мне об этом рассказала.

Петри взглянул на жену; ее глаза вновь наполнились ужасом.

— Я ведь только что сказал, что не вижу для него ни малейшего шанса, — вздохнул доктор. — Честно говоря, хотелось бы мне, чтобы он выбрал какую-нибудь другую гостиницу.

Не трудно себе представить, какая атмосфера, царила за обедом, поданным в гостиной у Петри.

— Полагаю, — заметил я суперинтенданту, когда подали кофе, — вы убедились, что мистер Солкел заслуживает особого внимания?

Веймаут кивнул.

— Весь день отсиживается в номере, — сообщил он. — Однако мне доложили, что в полдень ему доставили новый чемодан. Надо думать, собирается отъезжать. Да вы не волнуйтесь, когда он все-таки выйдет, за ним будут смотреть в оба. А если ему вдруг что-нибудь потребуется в номер, в качестве официанта явится человек из Скотланд-Ярда.

Веймаут занимал крошечную комнатку под самой крышей, откуда был виден весь Лондон. Его присутствие в гостинице меня немного успокаивало. По просьбе жены Петри отказался от намеченной на вечер программы и решил Остаться дома.