Вернувшись к тому месту, где спрятались орки, Дар разделила на порции заплесневелый хлеб и грибы. Когда они поели, уже успело так стемнеть, что орки могли без опаски выйти из леса. Убывающая луна давала мало света, а звон колокольчика отпугивал любого любопытного. Таким образом Дар и орки беспрепятственно миновали холмы и вышли в долину, где небольшие крестьянские селения чередовались с лесами и пустошами.

Целый день Дар проспала в лесу, пока не настало время снова отправляться на поиски пропитания. Она обошла несколько селений, и вечерняя трапеза для орков получилась более обильной, хотя менее съедобной. Дар чувствовала себя неловко, объявляя, что эти отбросы — дар Мут ла, но орки не жаловались.

Когда стемнело, Дар и орки снова тронулись в путь. Луна еще не взошла, и Дар видела только белесую проселочную дорогу. Нигде не светились окошки домов, ночные тени сгустились над окрестностями. Поэтому когда за поворотом дороги Дар увидела свет, он сразу привлек ее внимание. Она остановилась.

— Ты ничего необычного впереди не видишь? — спросила она у Ковока.

— Тва, — ответил орк, вглядевшись в темноту.

Дар вздохнула и зашагала дальше.

— Я так и думала.

Однако видение не исчезало. Огонь горел прямо посреди дороги, и избежать встречи с ним можно было, только обойдя его. Казалось, смысла в этом немного, поэтому Дар ничего не сказала и продолжала идти вперед. Костер вовсе не казался каким-то ненастоящим. Приближаясь к нему, Дар ощутила жар, исходящий от пламени. Его языки озаряли дорогу, удлиняли тени странников.

Дар почувствовала, как Ковок-ма дотронулся до ее плеча.

— Ты что-то видишь, — сказал он.

— Хай, — прошептала Дар, — это…

— Не говори мне! — оборвал ее Ковок-ма, — Мут ла открывает это только тебе одной.

Вскоре они подошли к костру так близко, что Дар просто-таки взмокла от жара. Против воли пламя притягивало к себе ее взгляд — пламя и скрюченная фигура внутри его. Дар расплакалась. Пламя исчезло, сменилось прохладной тьмой.

После того как видение покинуло Дар, у нее было такое ощущение, словно она прошла некое испытание. Почти сразу страх и тоска, охватившие ее, сменились покоем. Поэтому она и решила, что одолела испытание. Покой не оставлял Дар всю ночь и на следующее утро. Когда на рассвете они остановились, чтобы отдохнуть после ночного пути. Дар легко и крепко уснула. Ближе к вечеру она проснулась прекрасно отдохнувшей и огляделась по сторонам. Ковок-ма куда-то ушел.

«Наверное, он пошел собирать грибы или ягоды», — подумала Дар и пожалела о том, что Ковока нет.

Она какое-то время подождала, но Ковок-ма все не возвращался, и тогда она решила разведать дорогу. Чем дальше они уходили от Гарлсхолдинга, тем менее уверенно она себя чувствовала в выборе пути. Дар повязала лоб тряпицей и пошла к дороге, намереваясь выдать себя за обычную странницу и, если повезет, спросить у кого-нибудь дорогу.

Тянулся долгий летний день, солнце еще не село. Оно подсвечивало деревья зелено-золотистым светом. По извилистой дороге, судя по всему, в этих краях мало кто ходил, и Дар никого не встретила. Она шла, пока солнце не начало клониться к горизонту. На дорогу легли тени. Дар уже собралась повернуть обратно, когда услышала, что кто-то бежит с той стороны, откуда она пришла. Испугавшись, что кто-то гонится за ней. Дар была готова спрятаться, но услышала, что бегущий человек рассмеялся.