— Разве ты не ходишь на работу, где тебе платят?

Я не двинулась с постели.

— Я тебя не выгоняю, но, по-моему, тебе пора идти.

Я накрылась покрывалом. Он взял трубку.

— Послушай, позвони им и скажи, что у тебя заболел отец, что ты меня навестишь, а потом придешь на работу. Мне нужно идти в магазин.

Мне ответил Андре неожиданно вежливым голосом:

— А, Флоренс, — приветствовал он меня.

— Мой отец заболел, и мне пришлось зайти к нему, — сказала я. — Семейные дела. — Вот тебе, гнусный червяк!

— Джекоб заболел? Пожалуйста, передай ему мои наилучшие пожелания. Я надеюсь, что ему станет лучше, — говорил Андре, и я подумала: вот дерьмо, эти люди хорошо понимают друг друга. Было что-то неприятное, когда я слышала, как он произносил имя моего отца. Я уверила его, что с отцом все в порядке, просто он немного отравился.

— Твоя подруга Сильви уже звонила четыре раза, — сказал Андре. — Может, тебе стоит позвонить ей. Мы начнем работу в одиннадцать.

Я попыталась дозвониться Сильви, у Марка никто не отвечал. Я нашла ее у матери.

— Слава Богу, — сказала она, услышав мой голос. — Мне нужно поговорить с тобой. Со мной случилось нечто!

Я сказала ей, что я у отца.

— Он немного отравился, ничего серьезного.

Она не стала меня расспрашивать о нем, она просто повторила:

— Мне нужно поговорить с тобой.

— Я сейчас не могу, я и так уже опоздала на работу.

Разговоров с Сильвией мне хватит на целые сутки.

— Я не могу ждать, — сказала она. — Я уезжаю в понедельник. Мне нужно увидеть тебя сегодня!

Я начала взвешивать свои силы и чувствовала себя уверенной и сильной. Наверно, мне так нужно вести себя с Феликсом. Сказать «нет!» и слушать, как он будет умолять меня вернуться.

— Нет, Сильви! — сказала я, это было начало моей проверки новой уверенности. — Не сегодня! — И повесила трубку.

Мой отец вышел из ванной и открыл стенной шкаф. Я стояла позади него, когда он смотрел на свои костюмы в зеленых и коричневых тонах. Пиджаки от Хэрриса из бледно-синего твида. Он одевался как для дождливого дня в болотах Шотландии. Кроме свитеров — оранжевых, красных, ярко-желтых и лиловых.

— Как дела у Сильви? — спросил он.

— Я ее обожаю, но что-то есть в ней странное. Каждый раз, когда я ее вижу, случается что-то неприятное. Как будто она приносит мне неудачу.

— Приятная девочка, — заметил отец, беря в руки твидовый пиджак цвета овсянки. — Ее мать — просто ужас, но Сильви весьма мила!

Он так много говорил, что меня явно не слушал и не слышал. Я взяла сумку и расцеловала его.

— Придешь сегодня на ужин? — спросил отец. Я ответила, что не могу. Мне нужно было идти домой и ждать Феликса.

Я старалась не наступить на трещинки в асфальте по дороге к автобусу. Когда освободилось место, я похлопала по нему ладонью, прежде чем сесть, чтобы уничтожить ауру того, кто сидел там передо мной. Я старалась услышать внутренний голос. Мне показалось, что он сказал: «Просто делай все правильно». Но совет был таким обычным, хотя и правильным, что я поняла, что то был не голос. Это больше походило на здравый смысл. Но основная проблема заключалась в том, что значит «правильно»? У дверей студии я пять раз постучала по ручке, прежде чем отворить дверь. Андре улыбнулся мне в первый раз в жизни. «Ты все делаешь правильно», — сказала я себе.

— Ты разговаривала с Сильви? — спросил он.