— Он был слепой.

Вариан сдался и, посмеиваясь, загасил свечи. Подойдя к последней свече — ближайшей к кровати, — он остановился, чтобы посмотреть на нее. Она лежала на боку, свернувшись калачиком и зарывшись в одеяло. Свет играл на ее волосах. Ему захотелось их погладить. И подоткнуть одеяло. Он не сделал ни того ни другого.

— Спокойной ночи, мадам, — сказал он.

— Naten e mire, Varian Shenjt Gjergj, — ответила она.

Албанская речь ласково лилась в уши. Вариан поколебался, потом решительно погасил свечу и направился к своему одинокому тюфяку на полу.

Глава 6

Хотя предполагалось, что Лушния находится всего в десяти милях к югу, небольшой отряд Вариана не смог добраться до нее за день. Ближайший мост через Шкумбу был в нескольких милях к западу от Рогожины, они перешли через него — и тотчас же шаткое сооружение погрузилось в воду.

Опомнившись после пережитого ужаса, они обнаружили, что на этом берегу на бесплодной земле нет дороги, ее размыло дождем. Пришлось идти на восток, поближе к низким холмам, по краю болотистой равнины. Они продвигались так медленно, что даже на лошадях получалось не быстрее, чем прежде — пешком.

Но сейчас Вариана занимала не местность, а мужчины, составлявшие их эскорт. Трудно было вообразить более удручающую картину.

Эсме уверяла, что это хорошие бойцы. Выглядели они достаточно свирепо: высокие, мускулистые, из-под капюшонов ветхих плащей виднеются темные усатые лица. Но грубые манеры, низкие голоса и отрывистая речь не вызвали бы доверия ни у одного англичанина.

Эсме в их окружении казалась особенно маленькой и уязвимой и нуждалась в защите. Учитывая обычную для этих мест практику, не утешало даже то, что они не подозревали, что она женщина. Вариану показалось, что мужчины разглядывают ее слишком уж пристально. Он догадывался, что у них на уме. А она — нет.

От этих мыслей на душе стало тревожно. Надо признаться, она прелестный ребенок. Он понял это еще до того, как увидел ее тело нимфы. Загорелое лицо — гладкое и нежное, полные губы мягкие и прямо просятся, чтобы их поцеловали. В том-то и беда. Она ребенок, а Вариан Сент-Джордж никогда не имеет дела с детьми, так что незачем ему и помышлять о ее губках и прочих частях тела.

Но он не мог не думать. Память то и дело подсовывала тот волнующий момент, когда он ласкал ее ножку и смотрел в завораживающую глубину зеленых глаз — тогда он впервые испытал предательский толчок желания.

Встревоженный, Вариан стал уверять себя, что это притяжение объясняется очень просто: он несколько недель не прикасался к женщине. Вкупе с путешествием в мерзкую погоду по грязной земле это расстроило ему мозги. Он воспринимает Эсме как существо противоположного пола, потому что хочет женщину, а под рукой только она.

Не беда, временное воздержание его не убьет. Он джентльмен и при всем своем беспутстве достаточно благороден, чтобы не давать волю рукам. К сожалению, он сомневался, что то же можно сказать о мужчинах из их эскорта.

Когда они наконец остановились и албанцы стали устраиваться на ночлег, Вариан отвел ее в сторону.

— Думаю, будет лучше, если ты ляжешь спать в моей палатке, — сказал он.

Увидев бунт в ее глазах и вызывающе поднятую голову, Вариан добавил:

— Спорить со мной — напрасная трата времени. Ты можешь сказать, что я глуп и нелогичен. Но будь это так, я бы вообще не прислушивался к чужим словам, верно?

— Если вы глупы, — с раздражающим терпением проговорила Эсме, — то как вы можете знать, что лучше?

— Я сказал, что так думаю, а не знаю, — взяв в союзницы всю свою выдержку, ответил он.